, и ее соски прыгали у меня перед глазами. Ее голос то грохотал, то уплывал куда-то, словно мы были под водой. В конце концов ей надоело говорить со мной, не получая ответа, и она принялась болтать с Роджером — так фамильярно, что их определенно роднил не только интерес к марксизму или совместно прочитанный Кернкросс.
Я решила пересечь зал и добраться до Боба, хотя вряд ли он мог чем-то помочь в моем состоянии. Однажды я потеряла сознание в баре «Лэдиуэлл» в обществе Боба, и он, не зная, что делать, попросту лег на пол рядом со мной. В результате нас обоих оттуда вышвырнули. Я посмотрела в тот конец зала — Боб был уже без кальяна, зато со специалисткой по «Финнегану»: она распростерлась у него на коленях в неожиданном гедонистическом самозабвении.
Я встала, и зал немедленно распался на тысячи маленьких точек, словно я шагнула в картину пуантилиста. Не могу поклясться, но мне показалось, что в дальнем конце зала мелькнул силуэт неуловимого желтого пса. Интересно, что это — галлюцинация или мираж? И не являются ли поиски желтого пса теперь моей задачей, раз Терри сбежала в загадочное место, которое кончается на «о»? А может, желтый пес, как Лэсси, теперь пытается указать мне дорогу к Каре?
Я героически прокладывала себе путь по выжженной земле бального зала, где теперь танцевали под Сантану. Но, прибыв на тот конец, не обнаружила никаких признаков ни Боба, ни желтого пса. В зале было очень жарко и душно, и огромная толпа бесцельно перемешивалась, увеличенная и искаженная в тусклом свете свечей зеркалами и моим собственным искаженным ви́дением. Давление у меня все падало, и вокруг смыкалась чернота. Я знала, что если не выберусь из зала, то упаду в обморок — а привлекать внимание упоротых медиков из «Форреса» мне было совершенно ни к чему.
Наконец я пробилась к выходу из зала, проскочив мимо Давины…
— Вот, — говорю я Норе. — Ты должна мне фунт.
…и попала, похоже, в бывшую бильярдную, где воздух был чуть посвежей. Здесь, однако, никто не размахивал киями, а зеленое сукно стола было занято явно бесчувственным телом Гильберта — он лежал на электрической железной дороге, к большому недовольству тех, кто хотел в нее поиграть. Вокруг прямо на полу сидели кучки людей — мужского пола, без единого исключения — и играли в «Риск», «Дипломатию», маджонг и, конечно, го. Го…споди, как скучно. Скука, висящая в этом помещении, вполне могла превратить в камень живого человека, и я поскорее сбежала, задержавшись лишь для того, чтобы перевернуть лежащего навзничь Гильберта на бок, как учит техника первой помощи.