Ларек Фрэнка был произведением искусства — селедки, выложенные в елочку, и колеса из трески с мутными рыбьими глазами. Сегодня на прилавке царил большой серебристый лосось с долькой лимона во рту и гирляндой петрушки вокруг шеи. Большинство людей называли мадам Астарти Ритой — ее это всегда удивляло, потому что на самом деле ее звали вовсе не так.
Киоск мадам Астарти стоял на самом бойком месте, между рыбным ларьком и бомбой. «Бомба» была торпедой времен Второй мировой войны, вделанной в бетон, с табличкой, перечисляющей погибших на войне жителей Моревилля. Торпеду, конечно, разрядили, но время от времени, сидя у себя в киоске в двух шагах от смертоносной груды металла, мадам Астарти задумывалась: в самом ли деле бомба умолкла навеки? Мертвая тишина.
— Слыхали про труп-то? — бодро спросил Фрэнк.
Из другой комнаты доносилась громкая невнятная музыка. Похоже на Deep Purple, но могла быть вообще любая группа с барабанщиком. Я слышала, как Боб и Шуг постепенно погружаются в травяные грезы. В своем фантазийном будущем они совместно владели процветающим предприятием по сбыту легких наркотиков и там целыми днями обсуждали тонкости приключений Удивительных братьев-придурков. Они декламировали друг другу нечто вроде наркоманской мантры: «Красный ливанский, синие точки, пакистанский черный, марокканский ноль-ноль, ТГК». Чтобы заглушить их, я надела теплые наушники, сделанные, увы, из кроличьего меха.
— О чем задумались, мадам Астарти? — сказал ей в ухо шелковистый голос.
Она слегка взвизгнула и подскочила.
— Вы меня до смерти напугали! — Она потерла трепещущее сердце (точнее, место, где оно, по ее мнению, находилось, — на самом деле там располагалось левое легкое).
Лу Макарони засмеялся и приподнял шляпу (кажется, такая шляпа называется «федора», но мадам Астарти не была в этом уверена).
Лу Макарони заменял Моревиллю мафию. Конечно, он был не настоящий мафиози, но большинство горожан разницы не видело. Семья Макарони основала империю кафе-мороженых («Лучшие шарики на всем севере!»), полностью вытеснив конкурентов со всего северо-восточного побережья (или «Йоркширской Ривьеры» — на этом названии настаивал Вик Леггат, глава местного совета), а затем расширила свою деятельность, включив в нее залы игровых автоматов, лавочки по продаже рыбы с жареной картошкой и вообще все, что может дать прибыль.
— Слыхали? — спросил Лу Макарони. — В море нашли тело. Какой-то женщины.
Он явно был расположен остаться и поболтать, но мадам Астарти это пугало.
— Хорошо, ну что ж, мне пора, — сказала она, возясь с висячим замком, на который запирала свою будку. — Много дел, много встреч — сами знаете, как это бывает.