— Одного привела, второго забираю — весело сказала де Фюрьи нашим друзьям, которые по-прежнему сидели за столом — Монброн, мой брат Гейнард просит тебя уделить ему несколько минут для важного разговора.
— Как он? — спросил у меня Гарольд, вставая из-за стола — Можно ему доверять?
— Ничего, что вы обсуждаете моего брата, а я в это время стою здесь? — возмутилась Рози.
— Более чем — ответил я — Он предпочитает слову дело. Серьезный господин, как мне показалось. И он уже неплохо нам помог.
Если это не та самая лояльность, о которой шла речь в беседе с Гейнардом, то я не знаю, что еще надо сделать.
— Ясно — коротко бросил Гарольд, и вышел вслед за Рози в коридор.
— Мне вообще тут нравится — подал голос Карл, уплетая один за другим оладьи из огромной тарелки, стоящей перед ним — Хороший дом, отменная кухня, и люди не назойливые. Чего еще надо для счастья?
— Поскорее вернуться в замок — произнесла Эбердин — Мне лично этого хочется. Дурью какой-то мы тут маемся. Сначала в одной гостинице сидели безвылазно, теперь вот тут. И какой в этом для нас прок?
— Отдыхаем мы — немедленно выпутался Карл — После войны. Имеем право.
Отвечать на эту реплику Эби не стала, поскольку смысла в подобном не было. Простота Карла не давала возможности ему хоть что-то возразить.
— Слушайте, не знаете, где тут мой Фил сидит, в какой кладовке? — жалобно спросил я у друзей — Надо хоть повидать его!
Мне повезло — Эбердин вызвалась меня проводить. Карл, возможно, тоже мог бы это сделать, но вытаскивать его из-за стола, когда на том еще имеется еда, дело зряшное.
Такое ощущение, что растение учуяло меня издалека, поскольку, как только я открыл дверь, меня оплел десяток веток, шелестя листвой. Это обниматься ко мне Фил так полез, как видно, и впрямь серьезно соскучился. А может — оголодал. Или и то, и другое сразу. Но мне приятней думать, что все-таки соскучился.
Он мне еще что-то рассказывал, щелкая своим цветком-клювом, но что именно, я не понимал. Скорее всего, жаловался на Рози. А может ругался на меня, за то, что я совсем о нем забыл.
— Надо же, растение безмозглое, а туда же — Эбердин цокнула языком — Скучало, как человек прямо.
— И я по нему тоже — я погладил листву, изрядно отросшую на ветках — Эби, водички не принесешь кувшин? Хоть полью его.
Девушка покинула нас, и я, выглянув из кладовки и проверив, что никто рядом с ее дверью не стоит, быстренько резанул себе руку клинком все той же дрянной «церемониальной» шпагой, принадлежащей кому-то из наших благодетелей Лавиней. Мне ее вернул Рикардо перед тем, как отбыть вместе с Луарой.