— От обещания до дела очень большое расстояние — скептически заметила Рози, смыслящая в подобных вопросах, и я с ней согласился.
Такие вещи одинаковы и близ трона, и в трущобах. Обещать — не значит сделать.
— Знаю — ответил ей Монброн — И не слишком на них надеюсь. Правда, кое-какую пользу от этих господ получить можно. Тот, что был постарше, ну, с залысинами, это месьор Отиль, постельничий его величества. Если мне понадобится испросить аудиенции у короля, он сможет устроить ее достаточно быстро. И даже обеспечить определенную приватность нашей беседы, в разумных пределах, разумеется. Но в целом мы сейчас будем чем-то вроде комедиантов. Все будут смотреть на то, как развиваются события, но никто не станет всерьез вмешиваться в наши дрязги до того, пока не появится какая-то ясность.
— Нашли себе потеху — проворчал я — Кому война, кому мать родна.
— А что ты хотел? — пожал плечами Гарольд — Это жизнь. Люди любят зрелища, потому бродячие актеры редко ложатся спать голодными. Но еще больше они любят смотреть на реальные страсти своих ближних, главное, чтобы эти страсти разворачивались не в их доме. Помню, года четыре назад у нас тут была история, так за ней вся Форесса следила. Есть в нашем городе два семейства, очень уважаемых и богатых. Все бы ничего, но очень эти семейства между собой не ладили. И вышло так, что…
Увы, но дорассказать эту историю Гарольд нам не успел, поскольку ему снова пришлось спрыгивать на мостовую и обниматься с каким-то долговязым стариком, вылезшим из дорогущего паланкина, который тащили на своих плечах четверо мускулистых смуглых рабов. На груди его висела массивная золотая цепь, инкрустированная мелкими алмазами, а голова была увенчана тонким золотым обручем. Как видно — непростой это был старикан, сильно непростой. Он долго хлопал Монброна по спине морщинистыми руками, пальцы которых были унизаны перстнями и что-то бубнил, а после с интересом таращился на нас, прежде чем залез обратно в свой паланкин.
И ведь что любопытно — кто он такой, Гарольд нам говорить не стал, снова вернувшись к рассказу о событиях четырехгодовой давности.
Вот так, с остановками и разговорами, мы снова почти добрались до родового гнезда нашего друга, и в этот раз оно произвело на меня гораздо большее впечатление, пусть даже пока и издалека. Несколько часов назад, в темноте, я не мог по достоинству оценить это произведение архитектуры, но теперь…
Замок. Как есть — замок. Не преувеличивал Гарольд, называя свой дом этим словом. Наш дом на Вороньей горе, если честно, проигрывал этому величавому зданию почти по всем статьям, как, впрочем, и почти все остальные дома, что я видел в Форессе. За исключением, пожалуй, только нескольких зданий, находящихся дальше. Но это уже были не замки, это как-то по-другому, скорее всего, называется.