Одно плохо — кинжалы слугам в Форессе носить было нельзя. Я настолько привык к оружию, что без него чувствовал себя как голым.
Когда я закончил подготовку к вылазке в город, на улице совсем уже рассвело, яркое утреннее солнце весело блестело в небесах.
— Гарольд — потеребил я друга — Гарольд.
— Эраст — только через пару минут выплыл из забытья Монброн — Что такое? Нам пора? Что это на тебе за наряд?
Глаза у него были мутные и дышал он как старик — хрипло, с каким-то посвистыванием.
— Мне надо сходить в город — объяснил ему я — Тебе лекарь нужен.
— Лекарь на нас донесет — прохрипел он — Награда, Эраст. Деньги!
— Не донесет — заверил его я — Не успеет. Точнее — не сможет. Да неважно. Ты, главное, не вставай. Вот я тебе тут кувшин с водой поставил, пей.
— Вина — потребовал Монброн — К демонам воду!
— И вина тоже — обрадовал его я — Вон бутылка. И вот что еще — не шуми.
Уходил я с тяжелым сердцем. Очень мне страшно было его тут одного оставлять. Но выбора не было.
Соблюдая тысячу предосторожностей, я покинул поселение богачей и быстро зашагал по направлению к Форессе.
На самом деле я отлично понимал, что имею все шансы вовсе не вернуться обратно. Если соглядатаи «законников» или дядюшка Тобиас пронюхали о том, что мы приехали в Форессу не втроем, а впятером, то в гостинице запросто меня могут взять под локти и сопроводить в такое место, в котором без суеты и спешки можно будет выяснить, почему я сюда заявился один, и где сейчас мой друг.
И узнают ведь. Пусть не сразу, но узнают. Это только в красивых легендах герои прошлого ничего своим истязателям не говорят, а только плюют им в лицо, принимая невероятные муки с улыбкой. А в жизни… Тут все проще и страшнее. Как кости в «веселом сапоге» захрустят, как за ребро на крюк подвесят, как ногти по одному выдергивать клещами станут — все расскажешь, что знаешь и что не знаешь, лишь бы это кончилось. И десять раз пожалеешь, что в детстве не помер от болезни какой.
Потому я сразу для себя решил, что живым в руки не дамся. Пущу в ход магию и тогда наверняка меня почти сразу как ежа болтами арбалетными утыкают. Стражники ребята простые, и подобные штуки очень не любят, они их побаиваются. А если еще и гаркнуть перед этим что-то вроде: «Я заберу ваши души, и они будут служить мне вечно», то точно можно будет по поводу собственной кончины не волноваться.
Что до Гарольда… Он умрет. Просто потому что никто не знает, где он есть. Доконает его рана. К тому же есть у меня серьезное подозрение, что там не только в ней дело. Вся эта чернота… Сдается мне, что клинок того убийцы был ядом смазан, медленного действия. Я ведь еще тогда, в роще, рану обработал, почистил, как смог. Ворон намертво вбил нам в головы тот факт, что нет ничего хуже грязной раны. С чистой, может, и выживет человек, даже если его не лечить, а вот с грязью точно ему конец.