В подъезде профессор спросил Федорова:
— Какое сечение?
— Чего?
— Труб, которые вам нужны?
— А! Восемь с половиной дюймов.
Прощаясь на лестничной площадке второго этажа, Федоров засмеялся:
— Как вспомню — как бандит вашей винтовки испугался и лапки кверху! А она незаряженная! Неважный нынче грабитель пошел. Одно слово — анархист.
Пухов осторожно, стараясь не потревожить жену, тихо открыл дверь. Снял, шапку, потянулся положить на привычное место — на широкую полку над старинной вешалкой с бронзовыми передвижными крючками. На крючке висела грязная солдатская шинель. Фуражка со сломанным козырьком валялась на полу, рядом с вещевым мешком.
Не вошла — вбежала Лидия Николаевна.
— Сашенька! Только ты не волнуйся. Сережа…
— Лида, что с тобой?
— Ничего, Сашенька. Он бреется…
Дежурные группы чекистов вернулись на Большую Лубянку, 11, только под самое утро.
Петерс, тоже дежуривший этой ночью, собрал всех и подвел итог:
— Ночь как ночь. Пять налетов анархистов; девятнадцать вооруженных ограблений, в том числе три с убийствами; диверсия на фабрике Гюбнера — кто-то бросил горящую паклю в бочку с бензином; в Цветной лечебнице на углу Трубной и Цветного бульвара угорело тридцать семь больных — трое скончались; в два часа налетчики пытались пробраться в главную контору «Известий» на Мясницкой, но помешал рабочий патруль… Идите, товарищи, немного поспите. Ровно в девять к Феликсу Эдмундовичу. И еще одно происшествие. Для тебя, товарищ Мартынов, особенно важное: этой ночью из тюрьмы убежал Филатов.
Его величество российский обыватель поводов для пересудов, возмущения, для язвительных замечаний имел предостаточно.
— Первым делом про еду… Про новые нормы на продовольствие читали? С первого апреля хлеба на одного взрослого едока — четверть фунта.
— Последняя новость, господа! Потрясающая! Помните, в начале января во Владивостокский порт вошло что-то вроде японской эскадры, ну не совсем эскадра, но все корабли были военные, зашли и «купцы». У нас об этом не особенно писали, так упомянули, и все… А пятого апреля командующий японским флотом адмирал Като взял да и высадил во Владивостоке десант и сразу к населению с воззванием. Очень лихо все объяснил: «Беру на себя обязанность навести у вас порядок, поскольку у вас полный беспорядок, — какие-то неизвестные вчера убили подданных моего императора». Убили или не убили — иди доказывай… Нате вам — вчера якобы убили, а сегодня десант! Словно мы не великая держава, а вроде колонии…
— А у большевиков в Москве каждый божий день новые распоряжения, по-нонешнему — декреты, и эти, как их, обязательные постановления. Читали вчера, как военный комиссариат распорядился: «Каждый офицер по прибытии в Москву должен немедленно встать на учет, кто нарушит — штраф или три месяца отсидки!» Во как!