Животрепещущие новости переполняли бедную голову Его величества российского обывателя, не привыкшую сразу, одновременно, вмещать столько фактов, слухов, надежд, огорчений, предположений, приятных сообщений, догадок, сомнений.
— Слышали — еще новое словечко большевики придумали: комбеды — комитеты бедноты. В комбедах одна голытьба, а прав им надавали больше, чем исправникам. У большевиков все заранее спланировано, что ли? Еще в марте новую газету учредили — «Беднота». Бывало, названия давались газетам солидные: «Биржевые ведомости», «Русское слово», «Голос», а тут — «Беднота».
— Декрет о национализации читали? Был завод Михельсона, хозяин в него капитал вложил, да что там капитал — душу вложил! А чей завод теперь? Народный! Абрикосовская фабрика опять же стала народной. Это как понимать, а? На всю Россию гремели фамилии: Гюбнер, Костанжогло, Циндель, Нобель, Манташовы. Где они?
— Про ГОМЗу слышали?
— А чего это такое?
— Я вам сейчас объясню. Это значит, так. Были заводы Сормовский, Коломенский, Брянский, Мытищинский. Одному хозяину такие махины не под силу, поэтому завели акционерные общества. Живете вы, допустим, в Камышине и вдруг узнаете, что вам тетя или дядя капитал в наследство оставили, немного, но все ж деньги. А вы человек серьезный, и как жили без этих капиталов, так и живете. А на капитал покупаете… Поняли? Акцию. И она, эта акция, на вас работает… Теперь не купите. Все. Теперь эти заводы государственные и объединены в одну контору: Государственное объединение машиностроительных заводов — ГОМЗа.
— А если у меня акция на руках?
— Пропала!
— Как это так?
— А вот так. Пропала, и все… Я вас вполне понимаю, даже сочувствую, но могу только утешить — не у вас одного… Да что там акция — весь Черноморский флот утопили!
— Не может быть?!
— Теперь, батенька, чего угодно ожидать можно, хоть светопреставления. А флот потопили — факт!
— Что он им, мешал?
— Все это из-за Брестского мира. Флот стоял в Севастополе, там его постоянное место. А немцы видят, что у большевиков дела слабые, — полезли в Крым, ну и добрались до Севастополя. Тогда большевики, чтобы флот немцам не отдавать, увели его в Новороссийск. Немцы крик подняли — верните! Кто силен, тот и кричит. А Ульянов-Ленин взял да и распорядился: если флот спасти нельзя — а немцам отдавать еще хуже, — потопить! Ну и потопили! И знаете, какой корабль утопили? «Потемкина»! Даже его не пощадили…