– А вы с Йонасом поезжайте и не ждите меня, – добавила Рик. – Я сегодня могу задержаться до ночи.
Ступив в «Крысиное гнездо», она увидела, что на стуле у стены там сидит и куксится Лиллиан Йохансен. На лице у сотрудницы интерната было написано, что беседовать с полицией у неё нет ни малейшего желания. Эйк сидел, сложив руки перед собой на письменном столе.
Было ясно, что они ждали её, так что Луиза поскорее скинула с себя кофту и поздоровалась с этой мадам, которая так неприветливо разговаривала с ней, когда она первый раз позвонила в Элиселунд.
– Лиллиан работала там в последний год жизни близнецов, и она только что рассказала мне, что ухаживала за ними в то время, когда они в феврале восьмидесятого года лежали с воспалением лёгких в лечебном отделении. – Эйк обратил взор на строптивую дамочку, сидевшую на стуле для посетителей. – Будьте добры, повторите, что там произошло в последний вечер?
Он повернул ламели в жалюзи так, что дневной свет проникал внутрь только тоненькой полоской.
Перед Йохансен стояли нетронутая чашка кофе и стакан воды. Корпулентная женщина сложила руки под грудью, и всем своим видом показывала, как ей неприятен этот разговор.
– Вы ничего не могли бы изменить, – пришёл ей на помощь Нордстрём. – Вы же тогда ещё только учились.
Лиллиан ничего не сказала – она так и сидела молча, глядя прямо перед собой.
Полицейские довольно долго ждали, чтобы она заговорила, и в конце концов Эйк потерял терпение.
– Перед тем как ты пришла, – начал он, обращаясь к Луизе, – Лиллиан рассказала, что её удивило, что девочек разместили в той части лечебного отделения, которая располагалась в подвале и была изолирована от остальных помещений. Ведь никаких явных признаков воспаления лёгких у них не наблюдалось. У них не было ни характерных симптомов, ни повышенной температуры, но когда она указала на это Бодиль Парков, та велела ей покинуть подвал и вместо двойняшек взять на себя заботу о посещении пациентами туалета в том крыле, где размещались мужчины. Лиллиан должна была следить за тем, чтобы самые тяжёлые пациенты сходили на горшок.
Луиза потянулась за чистой чашкой и налила в неё кофе.
– Хотите? – спросила она, протягивая её Йохансен.
Не поднимая глаз от поверхности стола, та покачала головой.
– В ту ночь, когда умерли близнецы, часть лечебного отделения в подвале вообще закрыли для всех, кроме Парков и главврача, то есть получается, в тот вечер и в ту ночь они взяли дежурство на себя, – продолжил Нордстрём. – На следующее утро флаг оказался приспущенным, и с тех пор близнецов никто не видел. Но никто не видел и того, чтобы их оттуда увозили.