Раздались шаги по посыпанной камешками площадке и звук откинутого заднего люка. Чуть позже один из санитаров осторожно ступил в конюшню.
– Она здесь, – показала ему на стойло Рик.
Глаза молодого человека широко открылись, как и его рот, но Луиза успела упредить его вопрос, решительно покачав головой и прижав палец к губам.
На дворовой площадке припарковалось ещё несколько машин. Рик подвинулась, чтобы санитары могли пронести по неровному бетону пола конюшни носилки, и показала Вигго Андерсену, чтобы и он посторонился.
– Она при вас не приходила в сознание? – спросил молодой санитар, когда Луиза снова вошла в стойло.
– Она сейчас под воздействием успокоительного, – пояснила сотрудница полиции. – Но вам следует учесть, что, когда она очнётся, она может вести себя очень беспокойно и…
– Моя дочь сильно отстаёт в психическом развитии, – вступил в разговор Андерсен. – Когда она была ребёнком, то всегда очень бурно реагировала в тех случаях, когда оказывалась в непривычной или пугающей ситуации. Я бы вас очень попросил разрешить мне поехать с вами, если это возможно.
Молодой парень принялся разворачивать одеяло, а его старший коллега кивнул.
– Разумеется, – сказал он, – вы можете сесть рядом с ней сзади.
Санитары подкатили носилки к койке сбоку и очень осторожно переложили на них Метте. Её ноги открылись, и Луиза увидела, что она была очень щупленькой, почти костлявой. На теле несчастной совсем не было мускулатуры, как у лежачих больных, уже давно не встающих с постели.
Когда работники «Скорой» отодвинули носилки от койки, Метте снова беспокойно завозилась. Звук, вырвавшийся из её горла, походил на злобное рычание.
Молодой санитар со страхом посмотрел на её отца, который сделал шаг вперёд и положил ладонь на руку дочери. Рик стояла совсем рядом с носилками и увидела, как Метте вдруг распахнула глаза. В следующий миг дочь Вигго закричала. Взгляд её испуганно метался по сторонам, а сама она сжала руки в кулаки и прижала их к груди. Её отец принялся приговаривать что-то успокаивающее, но она попыталась ударить его по руке и замотала головой, не прекращая кричать.
– Давайте приподнимем её, – властно приказал старший из медиков и попросил Вигго Андерсена отойти немного назад, пока они закатят носилки в машину.
– Я её пристегну, – сказал его молодой коллега, запрыгнув в машину «Скорой».
Метте размахивала руками, и крики её были сердитыми и отчаянными. Её пристегнули к носилкам длинными ремнями.
– Что ей давали и сколько? – спросил старший санитар Луизу.
– Этого я не знаю. – Она оглянулась в поисках Эйка и увидела Расмуссена. – Ким, – позвала женщина, – нам надо знать, когда Метте в последний раз давали успокоительное и какое именно.