– Да, – кивнула та и посмотрела на хозяйку дома, которая выжидательно перевела взгляд на неё. – Бодиль, чтобы я могла как-то разобраться в том, что мне пришлось пережить сегодня здесь у вас, придётся вам, боюсь, начать рассказ с событий далёкого прошлого, – начала она. – Я поговорила с вашей бывшей соседкой, Эдит Розен, и она поведала мне о том несчастье, которое случилось с Йоргеном в детстве.
– Это я была виновата в том несчастье, – поправила её Парков, даже глазом не моргнув. – И моя мать была права. Мне следовало лучше приглядывать за ним.
– Эдит Розен рассказала и о том, что случилось в пятьдесят восьмом году. Ваши родители понимали, что брат сделал с вами?
Бодиль кивнула, и глаза у неё потемнели. Ей потребовалось время, чтобы собраться с мыслями и начать свой рассказ.
– В первый раз я расплакалась и побежала к матери. Отца не было дома, – начала она в конце концов. – Я испугалась и пробовала остановить брата, но не сумела. Но мать сказала только, что мне повезло, что я вообще живу. И она запретила мне рассказывать об этом отцу, когда он вернётся, потому что я сама виновата, что Йорген стал таким.
– Но это ведь не значило, что вы должны были предоставить ему своё тело для удовлетворения тех инстинктов, которыми он больше не в силах был управлять, – возразила Луиза.
– Под таким углом мы это не обсуждали. Я ведь прекрасно знала, что он не может ничего с этим поделать. Он стал таким, получив травму головы. Он не делал это специально, чтобы причинить мне боль.
– А ваш отец? – спросила Луиза. – Он так ничего и не узнал?
– Узнал, – кивнула Парков. – Но много позже.
– Ваша мать так ему ничего и не рассказала?
Бодиль покачала головой.
– Отец никогда не укорял меня за тот несчастный случай, и, когда ему стало ясно, что происходит, он с помощью одного школьного учителя постарался устроить так, чтобы я попала в услужение в дом главного врача в Эбберёдгоре. Мы виделись с отцом время от времени, но, даже когда Йоргена отослали после жалобы соседа, мне не разрешали приезжать домой, потому что мать не могла примириться с тем, что его поместили в закрытое учреждение.
Пожилая женщина ненадолго замолчала, глядя на стену поверх их голов.
– И когда позже мой отец умер, она снова забрала Йоргена домой. Я часто думаю о том, что, должно быть, ей тоже непросто приходилось все последующие годы.
Наступила такая тишина, что тиканье настенных часов звучало в ней громом.
– Когда мать заболела и лежала уже при смерти, она послала мне письмо, в котором просила меня приехать, – тихим голосом продолжила Бодиль. – Она хотела взять с меня обещание, что я позабочусь о Йоргене, когда её не станет, и что я больше никогда не сдам его никуда. А если бы я не согласилась, она бы отказалась от меня как от своей дочери. Но ей и не нужно было угрожать мне, я и так всегда знала, что наступит и мой черёд заботиться о нём. Так что я была готова к этому. К этому времени я уже устроилась на работу в Элиселунд и договорилась с главным врачом о том, что, когда подойдёт время, моего брата можно будет тайно переселить в подвал.