Изготовление новой опытной машины завершили к 1 мая 1936 г., обозначили ее СП-36, а через месяц передали в эксплуатацию на центральную станцию «Скорой помощи» Института имени Н. В. Склифосовского. Однако дизайн этой парадной «неотложки» не повлиял на конструкторов ГАЗа, они не изменили формы кузова уже серийно выпускавшейся машины «скорой помощи». И все же, по-моему, кое-что учли: убрали громоздкий фонарь на крыше СП-32, вместо него — над ветровым стеклом вмонтировали малогабаритный фонарик с красным крестом.
В 1938 г. Европа вовсю готовилась к предстоящей мировой войне. Гонка вооружений шла полным ходом, но вместе с тем думали и о спасении будущих раненых. К тому времени на ГАЗе завершили отработку конструкции санитарного автомобиля и запустили в массовое производство новый двигатель ГАЗ-М мощностью 50 л.с. Этот мотор устанавливали на все серийные машины Горьковского автозавода, в том числе и на фронтовую «неотложку», обозначенную ГАЗ-55, главным конструктором которой был Ю. Н. Сорочкин. В ее салоне можно было перевозить либо четырех лежачих на носилках и двух сидевших на откидных сидениях, либо двоих на подвешенных носилках и пятерых на откидных сидениях. В санитарном отделении установили калорифер для обогрева и смонтировали систему вентиляции, сделали элегантными крылья передних и задних колес. Отметим, что Московский автозавод имени Сталина (ЗИС) тоже выпускал санитарные машины. Однако он сделал их гораздо меньше. Сначала «скорые» изготавливали на шасси правительственного автомобиля ЗИС-101 («ТМ», № 11 за 1997 г.), а затем — на основе автобуса ЗИС-16 (см. предыдущий номер). В последнем располагалось 10 носилок для лежачих раненых и 10 сидений.
В течение 1938–1945 гг. в Горьком сделали добрую тысячу санитарных автомобилей ГАЗ-55. В 1942 г. конструкцию машины упростили. Так, для изготовления крыльев не применяли штамповку. Передние — делали угловатыми, задние — гнули из плоского листа. Не все шло так гладко, сказывалось приближение линии фронта. Скажем, в 1943 г. только за месяц, с 4 по 22 июня, германская авиация бомбила ГАЗ 7 раз. Серьезные разрушения получили 50 корпусов и зданий. Прервалось поточное производство. И все же 35 тыс. ремонтников, монтажников и строителей, работая по 18–19 ч. в сутки, восстановили завод за 100 дней. Естественно, что после этого возобновилось и производство ГАЗ-55.
«Неотложки» с берегов Волги вполне оправдали свое предназначение в тяжелых условиях фронтовых дорог. Вот что вспоминает о них участник Финской и Великой Отечественной войн, научный сотрудник Политехнического музея Владимир Ксенофонтович Петров: «Однажды, когда я привез очередную партию снарядов, мне приказали срочно доставить в тыловой госпиталь шестерых тяжело раненых бойцов на санитарной машине. Водитель только что погиб под бомбежкой. Солдаты уже лежали и сидели в салоне, и я слышал их тягостные, сдержанные стоны. Помню, один из них, совсем молодой, умолял: „Скорее!“ Я привычно завел мотор и погнал неказистый автомобиль по знакомой мне очень плохой лесной дороге. Оказалось, что в сравнении с перегруженной полуторкой санитарную машину вести гораздо легче. Она, а это была ГАЗ-55, плавно, без подскоков и виляний, преодолевала засохшие колеи и непросыхавшие лесные лужи. Ее не так сильно трясло на кочках и почти не раскачивало на ухабах. Я быстро приспособился и минут через 40 безостановочной гонки по лесу проехал почти 30 км по ужасной дороге. И когда у медсанбата бойцов выносили из „санитарки“, тот, что постарше, прошептал мне: „Спасибо, гонщик!“ Прошло более полувека, а я никак не могу забыть эту единственную в своей жизни поездку на санитарной машине ГАЗ-55».