Кэрри недоуменно фыркнула, но плотнее приложила тряпочку к шее.
– Спасибо, доктор Ларсон, – с сарказмом сказала она.
– Нет, ближе всего к доктору в нашей семье будет Шейн, которому я бы не позволил даже наложить лейкопластырь на себя или кого-то, кто мне не безразличен. На самом деле, раньше, когда мы болели, такой трюк с холодной тканью проделывала наша мама. И каждый раз это срабатывало, – сказал ей Майкл.
Он уселся на полу и обнял Кэрри, которая в настоящий момент обнимала унитаз. Майкл протянул руку и похлопал второй тряпочкой по ее лбу и покрасневшим щекам.
И удивился, когда Кэрри стала плакать горячими слезами.
– Эй, ну-ка, – сказал он, обнимая ее до того, как смог подавить желание это сделать.
– Прости. Я просто это ненавижу, – сказала Кэрри, извиняясь сквозь слезы. – Хотя все в порядке, похоже, просто не могу перестать плакать.
– Рад это узнать. Немного человеческой доброты – не повод разразиться слезами, – пошутил Майкл, стараясь не хмуриться от того, насколько ранимой она казалась.
Это было так не похоже на обычное для Кэрри решительное отношение к собственной жизни. Наблюдение за тем, как она этим утром плачет, было как мгновенный повтор той ночи, когда она пришла, чтобы сказать ему о ребенке. Стараясь не думать обо всем, чем она с ним поделилась той ночью, он использовал ткань, чтобы вытереть ее слезы. Хотя ничто из того что он делал, их не замедляло. Ее тело было напряженным, и в этих слезах Майкл видел крушение ее надежд.
Удивительно, насколько ему на самом деле хотелось ее успокоить. Все чего он хотел, было просто держать ее в своих объятиях и показать ей, что он находится здесь ради нее.
Подвинувшись ближе, Майкл крепче прижался к ней, стараясь соприкасаться телами как можно сильнее.
– Ты самая сильная женщина, которую я знаю, и каждый раз, когда ты плачешь, меня это убивает. Мне действительно жаль, что тебе так плохо. Никто не должен через такое проходить, не выбрав добровольно, – тихо сказал Майкл.
– Думаю, мы оба знаем, что к этой ситуации меня привело то, что я выбрала, – голосом полным честности и жалости к себе, со слезами ответила Кэрри.
Очень внушительная, очень твердая эрекция Майкла, была прижата к ее бедру, даже теперь, когда он просто ее держал. Ее слезы жалости к самой себе высохли, только для того, чтобы их заменило чувство стыда, когда она почувствовала возбуждение.
– Ты имела в виду эту старую штуку, – подразнил Майкл, ухмыляясь и прижимаясь еще ближе. Было блаженством даже представить возможность снова быть с ней вместе, но сегодня утром он был согласен на то, чтобы просто заставить ее рассмеяться. – Не беспокойся о том, что это будет проблемой, милая. Для большинства парней, такое состояние – обычное явление по утрам.