Братья, тяжело дыша, вернулись в дом и заперли дверь. После они стояли в гостиной, глядя друг на друга – по лицу каждого градом катился пот, и, взглянув раз, отвели глаза. Повинуясь единому порыву, оба налили себе по стакану горячительного и опрокинули его одним духом.
– Айзек, – сказал Симпсон. – Там что-то есть!
Айзек отложил ружье, отряхнулся и попытался рассмеяться.
– Вздор! – сказал он. – Мы – парочка придурков, Симпсон. Это все оттого, что мы впервые здесь ночью и не забыли рассказ стряпчего – вот потому-то все так и странно. Мы видели лису, только и всего.
– У лисы не бывает таких больших глаз, – сказал Симпсон. – И что ты скажешь насчет крика? Ты наверняка ни разу не слышал такого, Айзек, никогда! И я тоже!
– Значит, это сова, – сказал Айзек.
– Не путай меня совами! – ответил Симпсон. – Нет, ни собаки, ни лисы, ни что-либо еще не издает таких звуков по ночам! Айзек, там что-то есть!
– О, да и черт с ним! – сказал Айзек. – Иначе я начну думать, что ты такой же пугливый, как тот стряпчий. Пойдем-ка спать.
И они отправились спать, и, пока они спали, ничего не произошло. Но рано поутру Айзека разбудили громкий стук в дверь и голос экономки, взволнованный и перепуганный.
– Мистер Айзек, сэр, мистер Айзек! Да когда ж вы проснетесь наконец, сэр!
– Что стряслось? – рявкнул Айзек. – Пожар, что ли?
– Новая собака, сэр, которую Триппетт купил намедни, – о, скорее бы вы спустились, сэр! Нам так страшно!
Айзек спрыгнул с постели, накинул впопыхах одежду и выбежал из комнаты. На лестнице он столкнулся с Симпсоном, тоже одетым кое-как – и очень бледным.
– Я слышал, – сказал он. – Пошли!
Они сбежали вниз по лестнице и через кухню вышли на задний двор. Там сгрудились перепуганные люди – пастух, Триппетт, парочка деревенских парней, экономка и служанка. И возле их ног лежала несчастная маленькая колли – мертвая. Одного взгляда хватило, чтобы понять: ей полностью разорвали горло.
После, зайдя в дом, братья обменялись долгим молчаливым взглядом. Побледневшие, с безумными глазами, они едва сдерживали дрожь в руках. Симпсон заговорил первым – слабым, неуверенным голосом.
– Там что-то есть, Айзек, – тихо сказал он. – Там. Что-то. Есть!
Айзек стиснул зубы и крепко переплел пальцы.
– Я разберусь с этим, Симпсон, – сказал он. – Разберусь!
– Ага, но что это?
– Погоди, – ответил Айзек.
Затем начали происходить те же события, что ознаменовали быстрый отъезд их предшественников. Лошади в конюшнях перепугались; скотину нашли сбившейся в кучу и тяжело дышащей в углу хлева, а овцы разбежались с пастбища по окрестным лесам и тропинкам. И оба брата смотрели и смотрели – но ничего не видели, даже огненных глаз. До этих событий ни Айзек, ни Симпсон понятия не имели, каково это – соприкасаться с чем-то за пределами обычного, материального мира. Родом из оборотистой семьи, которая работала и зарабатывала крестьянским трудом многие годы, они только и делали, что улаживали дела, ловко торговали и спали так же хорошо, как и ели. Нормальные люди: не слишком отягощены воображением, да и нервы их никогда не беспокоили. Но с того момента, как они поселились в «Высоких Вязах», все начало меняться. Постоянно перепуганные по ночам лошади и коровы, и причину страха невозможно было определить; вечное беспокойство, потому что никто не знал, что может случиться в любую минуту, – все это вместе с бессонницей, подорванным здоровьем и расстроенным аппетитом. Симпсон не выдержал первым; он был куда восприимчивее к вещам подобного рода и не такой стойкий, возможно. Айзек это заметил и только сильнее разозлился на эту тайну, тем более что у него не получалось справиться с ней.