Верные своему обещанию, после еды мы оседлали лошадей и отправились вниз, к костру, ярко горевшему на равнине, указывая нам путь.
К тому времени, как мы достигли цели, погода совершенно переменилась – тучи затянули все небо, начал накрапывать дождь. Руфорд отвел скот к реке, чтобы он мог напиться, а затем отогнал назад в лагерь, где за стадом присматривали двое черных. Это была не слишком приятная ночь: поднявшийся ветер стонал среди кустов, как тысячи затерянных душ. Я никогда не чувствовал себя более тоскливо, чем в эту ночь на равнине.
Как только мы подъехали к костру, Руфорд обратился к нам в сильнейшем раздражении:
– Полагаю, вы считаете забавным слоняться вокруг лагеря, шурша и издавая такие стоны, от которых можно сойти с ума от ужаса.
– Кто здесь шуршит и стонет? – спросил Спайсер. – С чего ты взял, недоумок, что это мы? Мы только что из дома. Ты или пьян, или спишь.
– Уснешь тут, пожалуй! – воскликнул тот. – Говорю вам, тут начались какие-то старческие стоны вокруг, как солнце село.
– Стонет, как твоя бабка, – сказал Спайсер, спешиваясь и привязывая коня к дереву неподалеку. – Поезжай в дом, переночуешь там. Миссис Спайсер совсем одна; полагаю, ей может быть страшновато. Мы присмотрим за стадом.
Когда Руфорд уехал, мы растянулись на одеялах возле костра и начали травить байки.
Я могу вспомнить все это до мельчайших деталей. Из-за того, что небо, как я уже упоминал, закрыли тучи, темно было так, что хоть глаза выколи, ни одного проблеска света, куда ни посмотри. Прежде чем покинуть нас, Руфорд подбросил дров в огонь, и тот гудел, вздымаясь ввысь, когда внезапно раздался громкий странный стон из зарослей позади, заставивший нас подскочить в один момент. Мы посмотрели в том направлении, откуда исходил звук, и в ярком свете пламени увидели высокого худого мужчину лет пятидесяти. У него были седые волосы и длинная седая борода. Вся его одежда, даже сапоги для верховой езды, были белыми, в руках у него был кнут. Он был бледен как смерть и бесконечно печален. Он смотрел то на одного из нас, то на другого, словно не зная, к кому обратиться. Мы оба онемели от изумления, наконец Спайсер, вставая, приветствовал его:
– Доброй ночи, милейший. Откуда это вы взялись?
Тогда фигура растворилась в темноте, столь же бесшумно, как и появилась, а вы можете представить, как пристально мы смотрели!
– Ну, это уже чересчур! – вскричал Джим. Схватив горящую палку, он приказал мне следовать за ним и ринулся в заросли в том направлении, в котором, как нам казалось, исчез незнакомец.
Следующие двадцать минут мы обыскивали все окрестности сверху донизу, заглядывая во все потайные места в радиусе пятидесяти ярдов от лагеря, но безуспешно. Мы не смогли найти ни одного следа нашего таинственного визитера. Затем мы вернулись к костру и улеглись обратно.