– Ничуть. Ваша вера опирается на семейную легенду де Лунов, которую я тоже знаю. Странно ли поверить в то, что волк – призрак?
– Но я жду, что вы убедите меня в обратном.
– А я не намерен этого делать. Весь ход дела указывает на вашу правоту.
Я, распахнув глаза, уставился на него, чувствуя, как страх поднимается по жилам. Я был почти напуган – напуган до обидного. Пис же, откинувшись в кресле, отсутствующим взглядом смотрел на противоположную стену.
Когда он заговорил, мне показалось, что он беседует более с самим собой, чем с кем-то еще.
– Итак, барон Стин встретил смерть на открытом месте между небольшим утиным прудом и беседкой, – сказал он. – Он отчаянно боролся за жизнь, сцепившись с врагом не на шутку, катаясь по земле… Четыре или пять рваных ран на шее, все обильно кровоточили… Теперь что касается убийцы – кем или чем бы он ни был. Он не мог сбежать вниз к морю: там в лодке ждали матросы, и они мгновенно прибежали на крики. Я немедленно расспросил их – нет, они ничего не видели. Он не сворачивал ни вправо, ни влево – хотя дорожки были тщательно выметены (несомненно, по приказу самого барона – он явно не желал, чтобы его могли выследить), снег по сторонам был нетронут. Единственный путь отступления, который ему остается, – тисовая аллея, причем он не выходил за пределы изгороди, о чем нам опять же говорит нетронутый снег. Итак, чем бы ни был тот или то, что вам явилось, оно убило барона Стина, и – помните, мы говорили об этом – оно не могло скрыться нигде, кроме как в самом доме. – Он помолчал и продолжил: – Предположим, вы обознались в темноте и это на самом деле был человек. В таком случае его одежда должна быть насквозь мокрой от крови. Нельзя так яростно бороться и остаться вовсе… незапятнанным. Сжечь одежду он не мог – огонь горит только внизу, и в комнатах полно народа. Выстирать ее он тоже не мог – ни одна ванная, ни одна раковина не использовалась. Я обшарил сундуки и шкафы – пусто. Насколько я могу судить, исходя из той немногой информации, что у меня есть на данный момент, все в этом доме – кроме двух человек – имеют надежное алиби.
– А кто исключение? – жадно поинтересовался я.
– Хендерсон, личный слуга барона… ну и вы.
– Инспектор Пис!
– Тц-тц, друг мой. Я просто констатировал факт. И должен заметить, мистер Хендерсон меня интересует куда больше – хотя бы потому, что он сбежал.
– Сбежал? Но это все объясняет!
– Совсем не все. Думаю, в его случае дело скорее будет о краже, чем об убийстве.
Я молча смотрел на него – раздражающе невозмутимого, уютно обхватившего пухлыми руками колено.