– Лейтенант! – заорал он. Было похоже, что он кричал в бездонный колодец, в котором звук голоса замирал, не вызывая ответного эха.
Никаких признаков его солдат.
Целых два взвода!
Ободе еще раз посмотрел на записку, которую продолжал держать в руке, целых десять секунд сосредоточенно думал, потом бросил бумажку, повернулся и побежал.
– Батлер! – закричал он, подбежав к его палатке. – Батлер!
Генерал Уильям Форсайт Батлер появился из своей палатки заспанный, продирая глаза.
– Да, господин президент?
– Давай, давай быстро! Сматываемся отсюда!
Батлер потряс головой, пытаясь сообразить, что, собственно, произошло. Ободе пулей пролетел мимо него в свою палатку. Батлер посмотрел на лагерь. Вроде, ничего необыкновенного. За исключением… за исключением того, что нигде не было видно ни одного солдата. Он последовал за Ободе в его палатку.
Ободе с ожесточением натягивал белую гимнастерку.
– Что случилось, господин президент? – спросил Батлер.
– Потом расскажу. А сейчас уходим отсюда!
– А где часовые?
– Часовые убиты или сбежали. Все до одного. И слоны. У них вырваны бивни. Уходим. Уходим, потому что я не хочу иметь никакого дела с тем, кто способен без единого звука и без всякого следа, за одну ночь перебить солдат и искалечить слонов. Сматываемся отсюда, приятель.
Прежде чем Батлер успел что-либо сказать, Ободе выбежал из палатки. Когда Батлер выскочил вслед за ним, он увидел в первых лучах занимающейся утренней зари генерала Ободе за рулем одного из джипов. Генерал повернул ключ в положение «зажигание», но ничего не произошло. Он попробовал еще раз, потом, выругавшись, тяжело спрыгнул на землю и подбежал к другой машине.
Она тоже не заводилась.
Батлер подошел к джипу и открыл капот. Под ним было месиво: выдернутые и оборванные провода, разбитая аккумуляторная батарея, превращенный в черный порошок трамблер.
Батлер осмотрел остальные четыре джипа, стоявшие на поляне. Они были в таком же состоянии.
Он вскинул голову к Ободе, продолжающему горестно возвышаться за рулем первого джипа.
– К сожалению, генерал, – доложил Батлер, хотя он вовсе не был уверен, что сожалеет об этом, – если мы куда-нибудь и двинемся, то только пешком.
Ободе взглянул на Батлера.
– Отсюда нам не выбраться. Здесь даже лони смогут перебить нас как мух.
– Так что же нам делать, господин президент?
Ободе обрушил свою огромную, как окорок, лапищу на рулевое колесо и погнул его, заставив машину закачаться на рессорах.
– Проклятье, – заорал он. – Тогда будем делать то, что всегда должна делать армия. Мы наступаем!