На подкашивающихся ногах Тася подошла ближе, обхватила Мэла за плечи в попытке то ли ободрить,то ли удержаться и не упасть. Он потянул девушку на себя, усадил на колени и ткнулся лбом ей в плечо.
– Меня действительно невозможно любить, Таисия? - его голос звучал очень глухо и невыразительно, но обнимавшие ее руки напряглись, а в душе словно задрожала невидимая перетянутая струна. Мэл ждал и боялся услышать ответ.
Все, что составляло основу и суть Таси, ее природа анхелос и желание исцелять, нести утешение и надежду вспыхнулo в ответ на этот безмолвный крик о помощи. Она обвила демона руками за шею, прижалась щекой к щеке, отвечая даже не словами, а всем существом. Слова могут быть обманом, но чувства не лгут, а Мэл эмпат.
– Я не понимаю, как тебя можно не любить.
– Не верю, что ты простила меня, - так же тихо и глухо продолжал демон. – Не понимаю, как вообще можно простить все, что я делал.
– Ты ничего не делал.
Не бил, не связывал, не пугал, как Дэмиан. Не отдавал унизительных приказаний, как Раум. Напротив: заботился, помогал, утешал.
– Я принуждал тебя…
– Это было приятно, - она нежно поцеловала Мэла в щеку, предлагая перевести все
в шутку, но тот упрямо продолжал гнуть свою линию.
– Ты бы согласилась спать со мной , если бы не контракт?
– Наверное нет, - со вздохом призналась Тася.
Нельзя солгать эмпату.
– Вот видишь!
– По крайней мере не сразу. Вот если бы ты поухаживал за мной немного…
Он глухо рассмеялся.
– Я никогда в жизни ни за кем не ухаживал. Не было времени и желания. Женщин, которые узнали мое имя, нет нужды уговаривать.
– Значит, у нас бы ничего не получилось,и хoрошо, что все вышло так, как вышло, - она снова попыталась перевести все в шутку, но Мэл не поддался.
– Наверное, я казался тебе этаким рыцарем на фоне Раума и Дэмиана. Меньшее из зол…
– Хватит! – она положила ладонь ему на губы, прерывая поток самоуничижения. - Перестань. Трудно любить того, кто сам себя не любит.
Он тяжело выдохнул, накрыл ее пальцы своей рукой и принялся покрывать нежными поцелуями. Горячее дыхание щекотало кожу, от осторожных прикосновений по телу бежали мурашки. Обожание, почти преклонение вспыхнули в душе Мэла, оттесняя в сторону застарелую боль и муки совести. Тася ахнула и замерла в его объятиях, вглядываясь в своего мужчину широко раcкрытыми глазами.
Ему не было нужды повторять вслух: “Я люблю тебя”. Она слышала это признание каждый день, каждый раз,когда они были вместе и взгляд Мэла останавливался на ней. Любовь, восхищение, счастье с оттенком тайного страха – он до сих пор не верил, что Тася с ним. До сих пор ждал каждый день,что она захочет уйти. Ждал и боялся.