Но она не уйдет. Разве можно уйти от него, после всего,
что было? После невозможной близости, разделенных на двоих счастья и боли? Чувства, что она – самая важная, самая близкая и дорогая женщина для него?
Мэл не понимает этого, но он ее наркотик. Ничуть не в меньшей степени, чем Тася для него.
Он прошелся дорожкой из поцелуев по внутренней стороңе руки, поднялся до чувствительного местечка на сгибе. Согрел дыханием, едва касаясь кожи. Вторая рука демона скользнула вдоль обтянутой чулком ножки,и в исступленную смесь любви и страха, заполнявшую сейчас его душу, вкралась нотка вожделения.
– Я хочу тебя, - прошептал он, добравшись с поцелуями до ушка. И чуть прикусил мочку, заставив Тасю застонать. - Можно, маленькая?
– Можно, – Тася хихикнула. - Раньше ты не спрашивал.
Она тоже хотела. Трудно не хотеть,когдa кожей, всем естеством ощущаешь чужое желание, как свое собственноė. А Мэл еще и знал ее тело лучше, чем она сама. Умел завести парой легких, почти случайных прикосновений.
Он вздрогнул. Возбуждение утихло, сменилось острым чувством вины.
– Прости…
Да что же это такое! Она сердито нахмурилась. Мэл не нравился ей таким. Он всегда был уверенным, немного властным, но заботливым. Брал на себя решение любых вопросов, часто не спрашивая ее мнения. Иногда они спорили из-за этогo, но обычно Тасю все устраивало. А возвращение в родной дом и встреча с Наамой словно лишили демона стержня.
– Мэл, что с тoбой?! Ты же чувствуешь меня! Ты всегда меня чувствовал. И всегда знал, чего я хочу. Зачем ты пытаешься представить себя насильником и мерзавцем?
К вине прибавилась растерянность.
– Я пытаюсь?
– Еще как, - Тасю вдруг осенило. - Это из-за того, что сказала твоя мать, да?
Демон выпустил ее из объятий и сгорбился, пряча глаза. В его душе снова всколыхнулась застарелая боль, подсказывая, что Тася попала в цель.
– Но это же бред! Ты совсем не похож на отца! И на брата не похож. Ты – это ты.
– Я похож на отца, - глухо отозвался Мэл. - Ты же видела его.
– Только внешне.
Он откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и молчал. А в душе продолжали разворачиваться и звенеть тяжелыми минорными аккордами тоска, горечь, боль, гнев и вина. Погребенные в глубине памяти, он просыпались, чтобы напомнить о себе.
– Я видела вас рядом. Ты – совсем другой, - она начала сердиться. - Как ты вообще мог поверить в такую чушь?! Мэл?! Ты меня слышишь?!
Οтвета не было. Тася в отчаянии стукнула кулачком по его плечу.
– Не могу с тобой таким! Хоть на миг перестань себя жалеть и посмотри на меня! По-настоящему посмотри.