– Пусти… меня… – попросила она, и Мэл послушался. Теперь можно было обнимать его и гладить по плечам. Лихорадочное дыхание обжигало шею, сильные пальцы мяли и стискивали ягодицы. Демон входил в ее тело глубоко и мощно, и от этого было так хорошо…
Мэл стиснул ее. Навалился, прижал к себе так, что на мгновение перехватило дыхание. Резко вышел и вошел снова. Как
со стороны Тася услышала свои востoрженные, развратные крики. Внизу живота словно раскручивалась огненная спираль и каждое движение возносило ее куда-то вверх, к пику наслаждения.
Совместный оргазм
она встретила жалобным стоном. И долго потом лежала в его объятиях, не в силах пошевелиться. Мэл гладил ее по спутанным волосам и целовал в лоб – легонько и нежно, едва касаясь губами горящей кожи.
– Ну и что это было? - с напускной строгостью спросила Тася, когда дыхание выровнялось, а ошеломление от испытанного чуть отступило.
– Мне кажется, это называется сексом, - хмыкнул демон.
Шутит. Рядом с ней Мэл начал шутить все чаще. Иронизировал над собой, подтрунивал над ней. С невозмутимым лицом и убийственно серьезным тоном, но Тася всегда понимала, что это именно шутка.
– Это – сексом, - проворчала девушка. – А до этого? Зачем ты меня связал?
– Потому, что ты этого хотела.
– И отстегал!
– Только не говори, что тебе не понравилось.
– Понравилось, – она чуть покраснела. - Но ты не должен был делать это, не спросив меня!
Мэл отвел с ее лица прядь, заглянул в глаза.
– Весь смысл и все удовольствие в том, что я не спрашивал, Таисия. И ты это знаешь.
Οна смутилась. Да, Мэл был прав. Если бы он ее предупредил заранее, если бы она ждала и знала, что произойдет, страх никогда не был бы таким настоящим и упоительным.
– Как ты вообще до этого додумался?! – она поспешила перевести тему. - Почему именно сейчас?
– Пьеса вчера, - голос демона снова зазвучал волнующе хрипло. - Там была связанңая девушка.
Вот теперь Тася вспыхнула, став почти малиновой. Да, oни действительно вчėра смотрели пьесу, и когда Тася увидела на
сцене героиню – связанную и беспомощную, в окружении банды разбойников – она вместо ужаса за судьбу девушки ощутила приступ легкой зависти и неимоверного возбуждения.
И уж конечно сидевший рядом Мэл понял это. Он всегда знал, что она чувствует. Иногда лучше, чем сама Тася.
Рабство у демонов открыло ей глаза на собственные тайные желания. Ей нравилось ощущение грубой веревки или кожаных ремней на запястьях. Нравилось подчиняться приказам, произнесенным резким безжалостным голосом. Нравилась легкая боль. И даже стыд, от понимания собственной испорченности, был сладким и желанным.