– Синие… Наверное, показалось, – грустно заметил он. – В какой-то момент они стали зелеными…
Вздрогнув, я ничего не сказала и отвернулась. Хотела, чтобы он просто ушел. Но Аралан еще долго оставался рядом, проводя руками по моему телу, путаясь пальцами в волосах.
Потом его рука замерла. Повернув голову, я заметила, как он напряженно сводит брови.
– Ориэль… Она зовет меня…
Я едва подавила облегченный вздох. Аралан же напоследок коснулся моих губ и тихо сказал:
– Как бы я хотел никогда не уходить от тебя… Все время оставаться рядом… Надеюсь, что когда-нибудь ты захочешь того же.
И он ушел. А я тут же вскочила на ноги и торопливо надела тунику. Потом устроилась поудобнее на ковре и жадно приблизила зеркало, настроив его на так заинтересовавшего меня воина.
Он продолжал скакать куда-то, а я любовалась каждым движением, каждой сменой выражения его лица, кажущегося невыразимо привлекательным. Хотя не могла не видеть, что тот же Аралан внешне выигрывает. Но красота фейри казалась нереальной, холодной и искусственной. Этот же мужчина… Он будто излучал саму жизнь. При взгляде на него я забывала обо всем и больше всего на свете хотела ощутить прикосновения этого теплого живого тела.
Что со мной?..
В какой-то момент я попыталась найти ответ на этот вопрос, но так и не смогла…
С того дня я и вовсе почти перестала выходить из комнаты портала. Питание энергией, такое, какое требовалось остальным, мне не было нужно. Организм Принцессы в этом плане самодостаточен. Поэтому даже на это не нужно было прерываться. И вся моя жизнь сосредоточилась в наблюдении за так заинтересовавшим меня воином.
Я теперь знала, что он старший сын лерта тех земель. И что зовут его Майлин.
Это имя казалось мне самым прекрасным звуком, и я часто шептала его, лаская рукой холодную зеркальную поверхность. Сожалела, что не могу коснуться кожи воина на самом деле.
Ему было двадцать пять. Он успел прославиться в сражениях, служил примером для многих юных воинов. Мужчины стремились заручиться его дружбой, женщины покорить его сердце.
Когда я видела ухищрения последних, все во мне сжималось от какого-то неведомого доселе чувства. Неприятного и злого. Настоящая пытка наблюдать, как он иногда отвечает на интерес женщин.
В любви, как и во всем остальном, Майлин казался неистовым.
Одновременно горько и завораживающе было наблюдать за тем, как в его объятиях женщины теряют себя. Пытаются удержать, приковать к себе своим телом. И я радовалась, что ни одна из них так и не добилась желаемого. Его сердце еще не знало истинного чувства. Как сладко было мечтать о том, что вряд ли могло осуществиться. О том, что женщиной, покорившей его сердце, стану я.