Той ночью мне снилось то, что спряла для меня дочь. Сон о прекрасной принцессе, рождённой прекрасной королевой, живущими в огромном замке с четырьмя воротами. Ворота не вели в разные местности. Нет, каждые ворота открывались в определённую пору года: осень, зиму, весну или лето. Поэтому и королева, и принцесса могли за один день насладиться всеми четырьмя порами года и есть любые фрукты, которые хотели, круглый год. Сон был глупым, но приятным.
А после восхода солнца я целый день смотрел на прялку, пока Рапунцель и её мать ушли на рынок неподалёку.
Что же это за прялка? И кто прядёт все сны? Прялка или моя дочь? И что это означает? Могу ли я сам спрясть на ней сон?
Я вспомнил, как матери Рапунцель сначала приснилась ещё не рождённая дочь, а потом и растение рапунцель. Может, мы семья с великим даром предсказания будущего через сновидения? Я ведь уже рассказывал вам, что всегда верил, что моя дочь особенная.
Мне на ум пришло пророчество о девушке, которая умеет прясть золото из соломы. Мечта любой матери и любого отца — чтобы их дочь обладала подобными волшебными возможностями. Я всегда считал, что глупо в такое верить. Но кого я обманывал? Русалка помогла дотолкать мою лодку на другой берег озера! Имя «Румпельштильцхен» было не просто глупым словом, в нём определённо было нечто большее.
Я легонько коснулся прялки, размышляя о том, каково это — уметь сплетать сны. Рапунцель называла прялку станком из Мира Сновидений, где происходит настоящее волшебство, а себя она называла Прядильщицей Сновидений — той, кто прядёт сны. Как красивое платье. Только вместо иголки и ниток — прялка и веретено.
— Что мне будет сниться сегодня ночью? — спросил я у дочери, когда она вернулась.
— Ну не каждый же день, Румпельштильцхен! — рассмеялась девочка. — Не жадничай. Это не так-то просто.
— Что ты имеешь в виду?
— Нехорошо использовать прялку каждый день. Не знаю почему, но ей это не нравится.
— Прялка с тобой разговаривает?
— Нет. Но я её чувствую. Мы каким-то образом связаны с ней.
— Связаны?
Рапунцель опустила голову, скрестила руки и переплела пальцы:
— Я не хочу об этом говорить. Обещаю, скоро я сплету для вас с мамой невероятный сон.
Я не был человеком, способным использовать свою дочь, какими бы магическими способностями она не обладала. Я и так жалел её за то, что ей приходилось прясть солому в её возрасте, хотя она должна была играть дни напролёт и открывать для себя радости жизни.
Однажды, вернувшись домой от озера, я нашёл на нашей кровати кусок золота. Настоящий кусок золота.
— Ты это видел? — спросила меня жена, чуть не бросаясь в пляс.