– Бигамистом?
Грейс не могла и не хотела верить этому.
– Видите ли… – начал мистер Крофорд.
– Благодарю, – холодно перебила Грейс, – я знаю, что это означает «двоеженец».
– Видите ли, нет никаких свидетельств о разводе Джона Патерсона и его первой жены Гертруды. По крайней мере до сих пор наши поиски ни к чему не привели.
На секунду в комнате воцарилось почти смущенное молчание. Грейс пыталась понять важность услышанного. И тут ее словно громом поразило.
– Я незаконная, – сказала она так тихо, что Флора Петри едва расслышала. – Неудивительно, что от меня отделались. Не хотели…
Она не могла заставить себя выговорить это слово.
– Никто от тебя не отделывался, Грейс, дорогая. Твоя бабушка упомянула тебя в завещании.
«Нет, не упомянула. Если бы она знала о моем существовании, когда писала завещание, наверняка бы назвала мое имя. Я должна прочитать все эти письма. И больше нельзя увиливать, ни под каким предлогом! Нечего тут бояться. Что может быть хуже, чем это?»
– Один из наших клерков сейчас проверяет шотландские регистрационные записи смертей. Если Гертруда Патерсон, урожденная Монро, умерла до 1919 года, не было необходимости в разводе.
Грейс немного повеселела:
– Гертруда – имя, не часто встречающееся, верно, мистер Крофорд.
– О нет, довольно часто. Беда в том, что нам приходится вести поиски в нескольких странах. Мы знаем, где они жили вместе с Меган, но вряд ли вам будет полезна информация о том, что мистер Патерсон принадлежал к большой армии путешественников.
Коммивояжеры. Мужчины с большими чемоданами, которые старались открыть на пороге, чтобы хозяйка дома видела исключительное качество их простынь и полотенец.
– Годны только на то, чтобы стирать пыль, – говаривала миссис Петри. Война положила конец их путешествиям.
– Что он продавал? – спросила Грейс.
Возможно ли, что она открывала дверь дартфордского дома собственному отцу?
Мистер Крофорд удивленно уставился на нее и, засмеявшись, покачал головой:
– Речь идет о совершенно ином занятии. Это часть истории нашего чудесного острова. Путешественники – это сезонные рабочие. Они могут провести зиму в городе. Но летом собирают фрукты, год за годом возвращаясь на те же фермы, и фермеры обычно их знают и привечают.
Перед ней предстала другая картина. Поле, молодая женщина, с ребенком. Запыленным ногам тепло от нагретой солнцем земли. Клубника.
– Маргарет Харди тоже была сезонной работницей?
– До 1919 года определенно нет. Ее отец был бухгалтером в большой страховой фирме.
Он пролистал лежавшие на столе бумаги.
– Кент. Если я верно помню, где-то в Кенте. Кентербери! Точно, в Кентербери! Как я мог забыть? Вовсе не в миллионе миль от Дартфорда, если подумать хорошенько.