— Жаль, что нельзя здесь ходить так, чтобы не ломать кустарник и не задевать деревья.
Дэвид согласился.
— Тебе нужна тропа, — сказал он.
На следующих выходных он принес баллончики с краской, чтобы разметить путь. Они прошли по нему несколько раз, потом начали помечать деревья. После этого Дэвид принес циркулярную пилу и взялся за дело.
Они намеренно делали тропу узкой и избегали бурелома, не пилили больших деревьев, убирая лишь нижние ветви, которые могли помешать проходу. Р. Дж. оттаскивала в сторону ветки и маленькие деревца, срезанные Дэвидом, оставляя те, что потолще, для камина, а остальные складывая в кучи, в которых могли найти пристанище маленькие животные.
Дэвид время от времени показывал на следы присутствия крупных животных. У одного дерева была частично стерта кора. Таким образом олень избавлялся от наслоений на рогах. Трухлявый ствол дерева разворочен черным медведем, который искал насекомых и коренья. Время от времени им попадался медвежий помет, иногда бесформенный от ягодной диареи, иногда очень похожий на человеческие экскременты, только большего размера.
— Здесь много медведей?
— Хватает. Рано или поздно ты их увидишь, скорее всего, издалека. Они близко не подпускают. Слышат, как мы приближаемся, чуют наш запах. В основном они стараются держаться от людей подальше.
Некоторые места были сказочно красивы. Пока они прокладывали тропу, Р. Дж. запомнила несколько мест, где хотела поставить скамейки. На первое время она купила в магазине несколько пластиковых стульев и поставила их на берегу большой бобровой заводи. Р. Дж. приучила себя подолгу сидеть там неподвижно, за что иногда бывала вознаграждена. Она наблюдала за бобрами, шикарной парой лесных уток, голубой цаплей, расхаживающей по мелководью, оленями, которые приходили к заводи на водопой, и двумя каймановыми черепахами размером с поднос Беттс. Иногда ей казалось, что она жила здесь всегда.
Постепенно, в свободное от работы время, они с Дэвидом проложили узкую тропу сквозь шепчущий лес до самой бобровой заводи и дальше к реке.
Несмотря на сомнения, она позволила себе серьезные отношения с Дэвидом.
Р. Дж. была удивлена, что женщина ее возраста и опыта может быть такой нерешительной и ранимой, как подросток. Работа не позволяла ей часто встречаться с Дэвидом, но она много думала о нем — о его губах, голосе, глазах, походке. Она пыталась изучить собственные реакции с научной точки зрения, твердя себе, что все это биохимия. Когда она видела его, слышала его голос, ощущала его присутствие, ее мозг выделял фенилэтиламин, который заставлял ее сходить с ума. Когда он гладил ее, целовал, когда они занимались любовью, выделение гормона окситоцина делало секс приятным.