Труди не могла представить, что может нервничать так сильно. Труди Штэйн, которую отец учил всегда держать ситуацию под контролем, быть лидером в команде. Даже когда она гуляла по субботним вечерам, встретив кого-то и поехав домой с незнакомцем, она стреляла первой. Без следа волнения или сомнения.
Сейчас она обнаружила, что спрашивает себя: «Что же я делаю здесь?»
Но разве отец не учил ее достигать звезд, желаний, которых жаждало ее сердце? Разве отец не научил ее всему в строительном деле, привозя ее с собой на рабочие участки, когда она была маленькой, внушая своему единственному ребенку чувство собственного достоинства, неповторимости и независимости? Разве ее родители не спорили между собой: София хотела, чтобы ее дочь следовала традиции, нашла себе мужа и стала хорошей женой и матерью, в то время как Сэм настаивал на том, что мир меняется, времена меняются и их дочь будет тем, кем сама захочет. Сэм Штэйн, справедливый, самый честный человек, который был достоин ходить по земле, по мнению Труди, как раз перед своей трагической и преждевременной смертью учил ее мечтать и воплощать мечты в реальность.
Ну и разве, находясь здесь, в «Бабочке», она не делала этого? Не искала, как сказала ее кузина, спасения? Возможно, Труди надеялась, что теперь, услышав шаги в холле, она найдет ответы в стенах этого дома, может быть, она даже найдет то, что искала, выяснит, что вынудило ее покинуть свою квартиру в субботний вечер и, казалось, заставило ее связаться с незнакомцем в решительно странных и необычных обстоятельствах. Труди пришла сюда не просто за сексом — это она могла получить где угодно. Она пришла сюда за решением.
С другой стороны комнаты была еще одна дверь. Сейчас она открылась, и вошел он. Труди не могла поверить — он выглядел даже лучше при слабом свете, в интимной обстановке. И одет безупречно: Труди заметила, что его пиджак из черной шерсти был от Пьера Кардена. К пиджаку были подобраны темно-серые слаксы, жемчужно-серая шелковая рубашка и бургундский галстук. А сам он, высокий и подтянутый, с сильными широкими плечами, в нем чувствовалась уверенность. «Он мог быть управляющим большой компании, — думала она, — или руководителем университета».
Он подошел к ней и сказал тихим приятным голосом:
— Я так рад, что вы смогли прийти сегодня. Ужин скоро подадут. Присядем?
Он взял ее за локоть и провел к любовному гнездышку из голубого вельвета.
— Не желаете выпить? — спросил он, стоя у бара.
— Белого вина, если можно, — сказал она, поражаясь, как скромно звучал ее голос.