Тем не менее слуга увел Измаила из каюты капитана. Он провел его по коридорам и лестницам, привел в маленькую каюту с одной стеной, где ему предстояло спать. Измаил повесил гамак, улегся, но не смог сразу уснуть. Корабль непрерывно трясло. Он то подскакивал, то проваливался в воздушные ямы. Измаил порадовался было, что избавился от непрерывной тряски почвы, но здесь оказалось ничуть не лучше. Корабль добросовестно отрабатывал все изменения плотности атмосферы. А Измаилу казалось, что такое огромное сооружение должно передвигаться по воздуху плавно…
Тем не менее он уснул. Он потихоньку привык к особенностям движения корабля. Но к хрупкости корабля, к тонким прогибающимся прозрачным полам привыкнуть будет сложно.
На третий день полета он впервые с того момента, как оказался в этом мире, увидел на западе дождевые облака. А через час ударил шквал. Это был очень сильный ветер, но не тайфун, и капитан приказал пока не спускать паруса. Огромный корабль при первом порыве наклонился на двадцать пять градусов и, кренясь, понесся, как хорошая скаковая лошадь. Измаил привязался к основанию мачты в самом низу корабля. Так ему приказал капитан, хотя Измаил не мог понять, почему именно здесь. Но затем понял, что во время шторма он бесполезен и на палубе будет только мешать, а тут он своим весом улучшает стабильность судна. Капитан решил использовать его как балласт.
Ветер становился все сильнее. Теперь он достиг силы тайфуна. Корабль продолжал нестись вперед, но его начало сносить к востоку. Ветер дул не постоянно, а порывами, резкими и мощными. А затем пошел дождь, ливень. Сверкали молнии, громыхали раскаты грома.
На корабле не было никаких навигационных приборов, даже компаса. Ведь для компаса нужен металл, а металл либо полностью отсутствует в этом мире, либо чрезвычайно редок.
Вполне возможно, подумал Измаил, что человечество уже израсходовало все запасы металла. Сколько тысячелетий прошло с 1842 года, когда Измаил был еще на Земле?
Но этот вопрос не имел смысла. Никто не мог на него ответить. Имелся только сам факт.
Капитан вел свой корабль по солнцу и луне, а ночью — по звездам. Теперь же, когда небо закрылось тучами, капитан стал слепым. В этой почти кромешной тьме он мог только отдаться на волю ветра. А если изменится направление ветра, капитан наверняка не заметит этого, а если и заметит, то ничего не сможет сделать.
Измаил сиротливо сидел на своем посту. На корабле не было ни механических, ни песочных часов, ничего для определения времени. Видимо, люди, живущие в конце Времени, совсем не заботились о нем.