- Ты глянь, - толкнул Сазон Прохора. - Вот ваш Виктор-то чешет. И где это он так научился брехать языком?
- Как же ему не научиться? - с гордостью промолвил Прохор. - Почти всю гимназию прошел.
Скинув шапку, Виктор продолжал взволнованно говорить:
- Отныне все мы, казаки и солдаты, равноправные граждане нашего великого государства. Нет теперь никакой разницы между казаком и генералом, между солдатом и офицером. Отменяются всякие "ваше благородие", "ваше превосходительство". И теперь нам станичный атаман, - взглянул Виктор на побледневшего, насупленного атамана, стоявшего в стороне, - не "ваше благородие", как привыкли вы его называть, а просто "господин" или "гражданин атаман".
- Заткните ему, молокососу, глотку! - рявкнул грузный старик, поняв, наконец, о чем вел речь Виктор. - Ишь, щенок, мужичья мразь, - учить нас будет!.. Кто ему дал право перед нами, казаки, речи говорить?..
Толпа дрогнула, зашумела:
- Стащить мужика!
- По морде его!
- Бей его!
Угрожающе рыча и ругаясь, размахивая кулаками и костылями, к крыльцу двинулись старики.
- Бей его!
- Бей!
- Не имеете права! - перекрикивая рев озверевших стариков, надрывался побледневший Виктор. - Я такой же свободный, равноправный гражданин, как и вы... Я - воин нашей доблестной армии!.. Я защищал на фронте родину!
- Стащить!.. Бить! - хрипели голоса. - Сечь его плетьми!
Грузный старик с белой патриаршей бородой первым взобрался на крыльцо. Он схватил Виктора за ворот, заорал:
- Душу выну, мать твою черт!
- Не имеете права бить, - кричал Виктор. - Я - георгиевский кавалер.
Атаман подкрался из-за окруживших юношу стариков и булавой стукнул его по голове. Виктор повалился на крыльцо.
- А ну разойдись! - исступленно закричал Прохор, распихивая вместе с фронтовиками стариков и размахивая наганом. - Разойдись, не то стрелять буду!
- Ишь, за родню заступается! - взревел грузный старик. - Бей и его! Но, увидев в руках Прохора револьвер, трусливо заморгал, попятился. Застрелит еще ж, дурак...
Взбешенный, вздрагивающий от волнения, Прохор выстрелил вверх.
Бабы взвыли:
- Ой, батюшки, смертоубийство!
- Отойдите, снохачи! - в гневе кричал Прохор. - Не то мозги вышлепаю!
Отплевываясь и отмахиваясь, толкая друг друга, старики попятились от него.
- Шальной, будь он проклят!
- Ей-ей, бешеный, пристрелит еще.
- Ты живой? - нагнувшись над Виктором, сурово спросил Прохор. - А ну вставай! Глупец! Нужно ли тебе было ввязываться в это дело? Вздумал кого агитировать! Да им хоть кол на голове теши - все равно не проймешь.
Виктор медленно поднялся и отер платком со лба кровь.