Некоторые аргументы в защиту этой модели можно найти в статистике мирового дохода с 1800 г. В Европе происходило сближение позиций стран по этому показателю, и ее развитие шло куда более быстрыми темпами, нежели развитие большинства других регионов мира. Конечно, определенные сомнения возникают при упоминании выдающихся достижений Японии в этой области, однако эти сомнения можно развеять, если выделить определенные «европейские» аспекты японского пути, которые отличают Японию от остальных стран третьего мира, — те черты, которые марксисты называют «западным феодализмом», а сторонники Вебера именуют «духом капитализма». Споры о классификации России можно вести бесконечно. Однако существуют веские аргументы в пользу ее принадлежности скорее к неевропейскому пространству. И на это указывают объективные данные.
Среди них, во-первых, следует отметить уровень дохода в XIX в. Как уже упоминалось в предыдущей части, в странах капиталистического ядра региона и прилежащих к нему государствах уровень дохода в этот период достигал 1200 дол. США на душу населения. В странах Средиземноморья и скандинавского периферийного региона данный показатель составлял 1000 дол. или превышал эту цифру. Россия же только вышла на отметку в 750 дол. на душу населения, в то время как в остальных странах мира доход был еще меньше.
Вторым аргументом является структура экономики страны. Так, в 1928 г. богатые капиталистические страны обладали значительно более развитыми экономическими системами. В странах западноевропейского «ядра» доля населения, вовлеченного в сельскохозяйственную отрасль, составляла около 25 %, а в прилежащих государствах эта цифра колебалась у отметки в 20 %. В наиболее отсталых регионах Европы — Средиземноморье и северная периферия, — которые в недалеком будущем должны были догнать западных лидеров, показатель занятости населения в сельском хозяйстве достигал 50 % от общей численности населения. Эти данные демонстрируют существенное снижение доли населения, занятого в сельском хозяйстве, по сравнению с показателем в 75 %, который является характерной чертой экономики, находящейся на досовременном этапе развития[5].
За пределами ОЭСР лишь несколько стран смогли достичь существенного улучшения ситуации. В большинстве стран доля населения, занятого в сельскохозяйственном секторе, составляла около >3/>4. Схожая ситуация наблюдалась и в Российской империи в 1913 г. Стагнация промышленности, возникшая в результате событий гражданской войны 1918–1921 гг., привела к резкому росту сельского населения, и к 1926 г. эта цифра составляла уже 82 % от общей численности населения страны (Дэвис. 1990, 251). Соразмерно уровню дохода в этих странах, который в тот период был значительно выше, в Аргентине, Чили, Венесуэле и Чехословакии доля сельскохозяйственной отрасли была существенно меньше.