Особенно острыми были проблемы железорудной промышленности, на долю которой приходилось 30 % инвестиций в металлургию (Румер. 1989, 205). В 1960–1980 гг. производство железной руды в Советском Союзе выросло с 142,1 млн т до 502 млн т, тем самым превратив СССР в крупнейшего производителя железной руды в мире. 80 % роста производства обеспечивалось за счет 15 открытых шахт. Конечно, это были огромные конусы в земле, которые сужались по мере углубления шахты. Каждый год их глубина увеличивалась на 5-12 м, притом в 1976–1980 гг. доля руды, добытой на рудниках глубиной менее 200 м, снизилась с 74 до 58 % (Румер. 1989, 151). Содержание угля упало с 44,5 до 34,7 %, а содержание вскрышных пород, напротив, увеличилось: за период 1977–1982 гг. объем породы, удаляемой для добычи 1 т промышленной руды, вырос с 5 до 8 т (Румер. 1989, 152). По мере того как углублялись шахты, путь к выходу на поверхность становился все длиннее и требовал все больше технического оборудования. Параллельно происходило постоянное сужение нижней части разработки, что вело к перегруженности подъема и более низкой продуктивности на дне шахты. Общий рост производства требовал соответствующего роста издержек. Конечно, всегда можно было заложить новые шахты. Однако это вряд ли можно было назвать решением проблемы, поскольку новые залежи руды располагались на более отдаленных территориях.
Более серьезные проблемы возникли в энергетическом секторе экономики. Исторически уголь был наиболее значимым видом топлива в России. До начала 1960-х гг. центром угольной промышленности являлся Донбасс на Украине: этот бассейн достиг пика своей производительности в 1976 г., а затем разработка сместилась к месторождениям бурого угля Канско-Ачинского бассейна в Красноярском крае, освоение которых оказалось затратным и привело к резкому падению производительности (Густафсон 1989, 27, 33). В 1975–1985 гг. объем основных фондов вырос за счет инвестирования на 64 %, однако рост занятости составил лишь 25 %, а производства — только 4 %. В результате СПФ упала на 24 %!
Еще больше капитала уходило в нефтяную промышленность. До 1975 г. казалось, что в этой сфере не возникает серьезных сбоев. Однако именно здесь предприятия оказались не способны выполнить поставленные задачи по разработке и производственные планы, поскольку география месторождений смещалась все дальше на территорию Сибири. Брежнев ответил на это серией сверхсрочных программ, в рамках которых налагались еще более масштабные обязательства по капиталовложениям в нефтяную промышленность. В 1975–1985 гг. доля энергетики в целом в структуре промышленных инвестиций выросла с 28 до 39 %. Однако данные цифры не учитывают всего объема капиталовложений в энергетику, так как не включают инвестиции в строительство системы трубопроводов, отнесенные к расходам на транспортировку. До 1975 г. совокупная статистика по нефтяной промышленности не вызывала беспокойства, но впоследствии показатели этой отрасли стали настоящей катастрофой: в 1975–1985 гг. основные фонды выросли в 2,45 раза, занятость увеличилась на четверть, в то время как выработка упала на 21 %. Произошел резкий спад производительности предприятий. Нефтяная промышленность требовала крупных капиталовложений, но при этом не производила больше энергии.