В отличие от Японии Советский Союз стремился к полной экономической состоятельности, и во многом ему это удалось. Практически все отрасли добывающей промышленности демонстрировали рост объемов производства, что позволяло СССР играть роль одного из крупнейших производителей. Многие месторождения были неприбыльными, по стандартам мировых цен. Однако в советской экономике такие критерии значения не имели. Главным ориентиром экономики была не прибыль (превышение доходов над издержками), а переход на самообеспечение и полноценное развитие природных ресурсов страны. На первых этапах подобная стратегия не приносила убытков, поскольку месторождения находились в относительно легком доступе, однако, по мере того как источники сырья отодвигались на все более удаленные расстояния, затраты стали расти стремительными темпами. Это привело к тому, что огромные суммы уходили на проекты, приносящие в итоге низкую прибыль, о чем свидетельствует снижение производительности в угольной и нефтяной промышленности, а также в черной металлургии и сфере производства «прочих продуктов», включающей цветную металлургию.
Второй возможный метод сдерживания роста затрат на ресурсы — снижение потребления. В 1980 г. СССР потреблял 0,96 т нефтяного эквивалента на 1000 дол. США в структуре ВВП. В то же время Канада, обладающая сходным климатом, потребляла 0,74 т, а в странах ОЭСР этот показатель в среднем составлял только 0,50 т. В последующие 8 лет принятые на Западе меры по охране окружающей среды привели к сокращению потребления энергии до 0,41 т в целом в странах ОЭСР и до 0,64 т в Канаде. В СССР же за аналогичный период потребление выросло до 0,99 т на 1000 дол. США[142].
Рост потребления энергии в Советском Союзе вовсе не означал, что руководство страны и плановиков не волновала ситуация в этих отраслях: с 1970 г. охрана окружающей среды стала частью официальной риторики партии. Были внедрены некоторые усовершенствования — электрифицированы железные дороги, увеличена доля комплексной выработки энергии, построены более эффективные электростанции. Кроме этого, экономика была переведена с угля на нефть, а затем с нефти — на газ (Густафсон. 1989, 230–231).
Основную долю электроэнергии, производимой в СССР, потребляли крупные промышленные клиенты. Этот фактор теоретически мог бы способствовать беспрепятственной реализации политики правительства по защите окружающей среды, однако существовал ряд проблем в этом направлении. Во-первых, отсутствовали соглашения по надлежащему использованию энергии. Во-вторых, попытки контролировать энергопотребление посредством повышения цен были нивелированы за счет мягких бюджетных ограничений, доступных многим клиентам. В-третьих, что было особенно важно, на многих фермах, заводах и в домах отсутствовали счетчики для регулирования потребления энергии. По мере перехода от нефти к газу стало очевидно, что ситуация лишь ухудшается, поскольку особенно остро ощущалась нехватка газовых счетчиков. Любая программа по оптимизации энергопотребления требовала либо создания предприятий по производству счетчиков, либо импорта таких счетчиков в крупных масштабах (Густафсон. 1989, 236–242). Однако политические деятели, отвечавшие за управление экономическим развитием страны, стремились найти сиюминутные решения возникающих проблем.