От фермы к фабрике (Аллен) - страница 44

. Напротив, как отмечает Анфимов в своем исследовании (1959, 134), происходило повышение среднего уровня ежегодной арендной платы за десятину земли — с 6,92 руб. в 1887–1888 гг. до 13,72 руб. в 1912–1914 гг. Скорректировав эти данные путем уменьшения на величину индекса цен Понтрягина, можно подсчитать, что рост арендной платы в реальном выражении за этот период составил 49 %. В работе Шанина (1986, 147) приводится несколько источников, согласно которым в 1861–1901 гг. размер арендной платы в этом секторе возрос в 7 раз, что составляет примерно пятикратное увеличение при пересчете цен в реальном выражении через корректировку на уровень индекса потребительских цен в Санкт-Петербурге. Таким образом, владение земельными участками было одним из способов получения выгоды от «пшеничного бума» в России.

Сторонники теории инволюционизма склонны увязывать повышение ценности земли с ростом численности населения, поскольку в этих условиях возрастал объем труда на единицу площади. Однако, как уже отмечалось, факты говорят о том, что изменения площади земельного участка, приходящегося на одного крестьянина, были крайне незначительными. Представляется, что повышение ценности земли было обусловлено ростом объемов производства в аграрном секторе и цен на сельскохозяйственную продукцию.

История цен на землю в России не отличается от того, что происходило в других странах мира — в Канаде, США, Австралии и Аргентине. Эти страны объединяло наличие неосвоенных территорий и ориентация на экспорт зерна. Снижение издержек на международные перевозки способствовало формированию мирового рынка зерна. В странах — экспортерах продукции (в Канаде и России) наблюдался рост цен на зерно, в то время как в странах-импортерах Западной Европы (например, в Англии) условия свободной рыночной торговли вели к снижению цен. Результатом этих процессов стало 40 %-ное снижение стоимости земли в Англии в 1877–1912 гг. и одновременный трехкратный рост этого показателя в Соединенных Штатах и Австралии (О’Рурк 1997, 787). (Тарифы на импорт зерна в Германии и Франции стали своего рода ограничителем ценового минимума в сфере поставок зерна и последующего снижения стоимости земли.) В России также наблюдался рост цен на землю, причем данные, приведенные в работе Шанина (1986, 147), свидетельствуют о еще большем росте, нежели это было характерно для США или Австралии.

Владение земельными наделами было ключом к обогащению, поэтому основной заботой крестьянина стал вопрос получения земли в собственность. И здесь впервые возникает мысль: зачем платить за землю дворянству или выкупать ее, если можно получить бесплатно? При этом одним из самых спорных аспектов данной проблемы было определение, кто из крестьян и на каких условиях должен владеть землей. До революционных событий 1905–1907 гг. основная часть принадлежащих крестьянам сельскохозяйственных земель находилась в собственности общины. Исключение составляли прибалтийские провинции и правобережная Украина — на этих территориях преобладал принцип наследования земельных владений, то есть земля находилась в частной собственности. Государство поддерживало общинный строй, полагая его опорой стабильного роста, поскольку такой подход позволял обеспечить землей всех членов общины. И события 1905–1907 гг. позволяли сделать по меньшей мере один вывод: распространение принципа коммунального владения земельной собственностью не является препятствием для параллельного распространения революционных настроений. Впоследствии реформы Столыпина способствовали ослаблению общинного строя, так как поощряли стремление крестьян перевести землю из коммунального владения в частную собственность, а взамен полос, разбросанных по всему полю, перейти к формированию единого и замкнутого сельскохозяйственного участка. В 1905–1915 гг. около 2,5 млн крестьян ушли в свободное земледелие, и доля населения в общинах сократилась с 71 до 61