– Чумной здесь, – сказал он так тихо, с таким неосознанным достоинством, что показался мне вдруг пугающе чужим. – Я видел, как он сегодня утром входил в офис мистера Кархарта.
– Здесь?! Идите и приведите его, – тут же велел Бринкер двум ребятам, которые притащили нас сюда. – Если он еще не вернулся домой, он должен быть у мистера Кархарта.
Я молчал. Однако в уме машинально проделал серию быстрых умозаключений: Чумной опасности не представляет, никто ему не поверит; у Чумного нелады с головой, а когда у человека подобные проблемы, он не понимает даже, чего сам хочет, и, уж конечно, не может свидетельствовать в подобном деле.
Двое ребят отбыли, и атмосфера сразу перестала быть гнетущей: предпринято некое действие, так что развязка близка. Кто-то начал подкалывать «капитана Марвела», призывая всех посмотреть, как он похож на девчонку в своей мантии. Марвел, капитан нашей футбольной команды, отмахивался руками и ногами двенадцатого размера, полы мантии взлетали, являя нам его крепкие бедра. Кто-то завернулся в красную бархатную штору и выглядывал из-за нее, словно какой-то придурочный шпион. Кто-то произносил длинную речь, перечисляя все правила, которые мы нарушили в ту ночь. А еще кто-то объяснял, как, если все тщательно спланировать, мы сможем еще до рассвета нарушить все остальные.
Но какой бы плохой ни была акустика внутри актового зала, снаружи она была прекрасной. Все разговоры и шумные игры прекратились через несколько секунд после того, как первый из нас, а это был я, услышал шаги возвращающихся посланников, которые приближались к нам по мраморной лестнице и коридору. Еще до того, как кто-то вошел, я абсолютно точно знал, что идут трое.
Чумной шел первым. Он выглядел неожиданно хорошо; лицо его светилось, глаза сияли, движения были энергичными.
– Да? – произнес он отчетливо, звонко прозвучал даже в этом глухом помещении. – Чем могу быть полезен? – Свой уверенный вопрос он адресовал почти что одному Финеасу, по-прежнему сидевшему перед балюстрадой в одиночестве. Финни пробормотал что-то слишком невразумительное для Чумного, и тот с темпераментным жестом повернулся к Бринкеру. Бринкер небрежно заговорил с Чумным, понимая, что за ним наблюдают. Постепенно шум, поднявшийся в зале при виде троих пришедших, стал стихать.
Это Бринкер умел: он никогда не повышал голоса, но заставлял окружающих затихнуть так, что его самого без малейших усилий становилось отчетливо слышно.
– …значит, ты стоял близко к берегу и видел, как Финеас лезет на дерево? – говорил он, сделав, как я догадался, перед тем короткую паузу, чтобы шум окончательно стих.