Джек прочитал и кивнул, словно другого ответа и не ожидал. Он откинулся на спинку стула и заглянул в чашку с кофе, будто там хранились какие-то секреты. Снова наступило молчание.
Лизетта показала на тарелку с яичницей и одними губами обозначила слово: «Ешь».
– Ах да. Конечно.
Он быстро отодвинул чашку в сторону, и кофе выплеснулся на стол.
Лизетта улыбнулась, подала ему вилку, взяла салфетку и вытерла стол.
Он ел, время от времени бросая на нее косые взгляды. Наконец он заговорил, уставившись в тарелку, и слова его звучали так задушевно, что казалось, он не говорит, а поет колыбельную.
– Ты бы не хотела как-нибудь со мной поужинать? Скажем, после вечеринки, а? Я понимаю, у тебя много работы…
Вилка его повисла в воздухе, он ждал ответа. Она подумала, потом что-то написала в блокнотике. Протянула ему. «Я принесу тебе несчастье», – прочитал Джек.
С гримасой на лице он положил вилку на стол.
– Да-да, конечно. Я совсем забыл. Ты же никогда не ужинаешь… – Он заглянул ей в лицо. – А если как-нибудь пообедать?
В комнате повисло напряженное молчание. Их тянуло друг к другу, будто магнитом. Каждый из них был переполнен этим ощущением. Словно кастрюля тестом, прилипающим к ее стенкам. Лизетта вскочила со стула.
– Лизетта! – воскликнул он.
Но она уже выбежала, понимая, что погнаться за ней он не сможет. В самом конце дорожки Лизетта споткнулась и упала вперед, успев выставить обе руки.
Она быстро поднялась, через заднюю дверь проскользнула в кухню и спряталась там, чтобы никто на свете не увидел, какой спектакль она устроила, убегая в панике от самого милого, самого доброго человека на свете. А все потому, что не сомневалась: одним своим присутствием она сломает ему жизнь. Как Люку. Когда Лизетта вошла, Люк откинулся на спинку стула и с большим интересом стал наблюдать, как она яростно моет руки под краном. Он улыбался с таким видом, будто все знал о случившемся. Кажется, он был очень доволен.
А Джек очень расстроился. Конечно, Лизетта ему отказала, и он прекрасно ее понимал. Причина не в том, что он пригласил ее на свидание. Зачем он заикнулся об ужине – вот вопрос! Джек постучал себя кулаком по лбу. «Дурак, дурак, дурак!» Она же никогда не ужинает. За все годы, что он приезжал в «Потерянное озеро», Лизетта ни разу не вышла на лужайку вечером, когда жарили сосиски и прочую вкуснятину, распивали коктейли. С заходом солнца она всегда закрывалась в своей комнате – лишь лампочка тускло мерцала в ее окне. Почти все летние завсегдатаи знали историю спасения Лизетты. Та в шестнадцать лет хотела покончить с собой, после того как за ужином разбила сердце юноши, который очень ее любил. В тайниках своей души, в глубинах, где не действовала привычная логика, он понимал, почему этот юноша покончил с собой, понимал, насколько сильным было его чувство к ней. Она очаровательна, она неотразима. Все в ней чарующе прекрасно, и почерк, которым она пишет свои записки, и запах – от нее всегда пахло апельсинами и тестом, и удивительные иссиня-черные волосы.