***
Анархисты не могли понять, зачем это Кэно сохранил предателю жизнь. Что это, жалость в нем проснулась? Еще чего! Прошел слух, будто словечки этого Кабала его зацепили, и, исходя из слов: «Я не опущусь до твоего уровня, чтобы своих валить», решил не убивать повстанца. Репутацию поберечь, так сказать. Только вот те, кто знал Кэно достаточно хорошо, понимали, что это не так.
Кэно оставил Кабала в живых из одного соображения – пусть пацан весь в шрамах бродит среди анархистов, и шрамы эти, нанесенные ему его же товарищами по оружию, будут хорошим напоминанием для восставших, что бывает с предателями. Пусть боятся! Будут знать, как предавать! А Кабала перевоспитать стоит – боец неплохой, пригодиться мог. Вот вожак и дал приказ врачу клана Васе Сорокину спасти этого прохвоста любой ценой. Вася, конечно, не Генрих Вайнер, но создал искусственный дыхательный аппарат, сохранивший Кабалу жизнь. Так и шмыгал парень сквозь ряды террористов, будто призрак из будущего, в железной маске.
Никто не знал, что творилось в голове Кабала, пока он валялся в лазарете. Но, похоже, ошибку свою он признал – по крайней мере, он в этом клялся, а что на уме было на самом деле – черт его знает. Джарек только позволил себе пробормотать что-то вроде:
- Не нравится мне этот парниша. Нечисто что-то здесь. Не стоит его словам на все сто доверять.
- Не пальцем деланный – догадался! – бросил Кэно ему в ответ и шепнул приказ: - Ты за ним присматривай. Я ножи люблю, но не между моих лопаток.
Когда Кабал поправил пошатнувшееся здоровье, пообещал служить клану честно. Даже в присутствии всех поклясться пришел, на что Джарек бросил: «О! В доверие втирается!».
Кэно ожидал его. Вожак стоял в центре зала под водопадом искусственного света, Джарек стоял от него по правую руку, лукаво посмеиваясь, слева стояла Кира, сложив руки на груди и свысока глядя на черноволосого парня в железной маске.
Кабал пригладил волосы и глубоко шумно вздохнул, мышцы его лица задергались под респиратором.
- Простите меня, - произнес он, голос прозвучал, как хриплое эхо из пещеры. - Весь этот ад, что мне устроили, дал мне понять… Я буду служить «Черному дракону» верой и правдой. Что скажешь, вожак?
Кэно надменно приподнял левую бровь и ухмыльнулся:
- Значится, я – владыка твоего ада, а ты – грешник. На колени!
Кабал виновато опустил голову на грудь и безропотно стал на одно колено. Он беспокойно ждал, что будет дальше, отзвук его дыхания разносился по всему залу. Короткие рукава черной футболки позволяли видеть, как у него задрожали локти.