Автобусная остановка…
Один из полицейских преградил Кате путь.
– Сюда нельзя! Это место происшествия!
Но это был один из тех, кто выезжал на кражу и видел Катю с Мухиной. Он как-то растерянно оглянулся, потом отступил и…
Катя увидела сначала ноги.
Белые голые ноги – широко раскинутые, раздвинутые напоказ, задранные на железную скамью автобусной остановки.
А потом она увидела крылья.
Ощутила, как кружится голова, как комок тошноты подступает к горлу. Потому что видение… нет, не зрелище, а именно видение столь нелепо и жутко, что хочется в один и тот же миг отвернуться, бежать без оглядки и остаться на месте – смотреть, смотреть во все глаза – на ЭТО.
ЧТО – ЭТО?
Белые голые женские ноги торчали вверх, широко раскинутые в непристойной позе, словно жуткое существо жадно ожидало совокупления.
Катя на ватных ногах подошла ближе.
Чудовищные крылья насекомого…
Мухи…
Крылья оказались сделанными из прозрачной пленки. Прозрачный пластик – не гладкий, испещренный полосами более темного оттенка, что создавало впечатление прожилок, как на крыльях насекомого.
Стрекозы…
Нет, мухи…
Несколько многослойных пластов пленки, искусно вырезанной, подровненной в форме крыльев. Под ними, как сквозь толстый мутный речной лед, виднелось голое женское тело.
Но голова этого существа с огромными блестящими глазами… Голова насекомого…
Потрясенная Катя внезапно осознала, что глаза эти, пялящиеся на нее с почти осязаемым плотоядным вниманием, – тоже поделка. Многослойный пластик, пленка, вырезанная в форме двух кругов и приделанная к черному конусу, напяленному на голову жертвы.
Венецианский карнавал…
Маски… ряженые…
Муха…
Катя увидела, как Алла Мухина, эксперт и тот тип с намыленной щекой наклонились над распростертым телом, брошенным на землю у автобусной остановки – труп на спине с раздвинутыми ногами, прислоненными к железной скамейке, туловище на цементном полу.
В руках эксперта – ножницы. Он осторожно разрезал голову насекомого сбоку, словно чудовищный вивисектор.
Катя ощутила рвотный позыв, но титаническим усилием воли взяла себя в руки.
Это просто ткань… черная ткань… не кожа, не хитин… ткань…
Ножницы издавали тихий скрип. В воцарившейся тишине он казался громким, словно усиленным невидимыми динамиками.
Эксперт осторожно разрезал ткань до самого верха, стараясь не повредить низ, и руками в резиновых перчатках снял глазастую голову насекомого.
Мухина держала в руках картонную коробку – ткань упала туда, коробка перекочевала в руки патрульного.
Под тканью – лицо женщины почти черного цвета.
Синюшно-багровые пятна так сильно потемнели и слились, что казались черными. Всклокоченные крашеные светлые волосы. Прикушенный между зубов язык, темные полосы на шее и ужасного вида пятна.