– Вам надо заглянуть к нам в музей, Анна Сергеевна, самой оценить экспозицию. Посмотрите заодно материалы и к нашей следующей выставке, – темноволосая женщина в брюках говорила все это заискивающим тоном, торопясь за блондинкой Анной Сергеевной, широко шагавшей к припаркованной у тротуара серебристой иномарке.
– Выберу время – зайду, – ответила блондинка, оглянулась через плечо и громко спросила Катю: – Вы кого-то ждете? Главу администрации? Вы из Москвы?
«Словно из окна следили. Видели, как я на такси приехала? А что, московские так сразу бросаются в глаза даже здесь, в ученом академическом оазисе? Что-то не похоже», – подумала Катя.
– Я жду Аллу Викторовну Мухину, начальника ОВД.
– А по какому вопросу? – спросила блондинка резко.
Катя недоуменно подняла брови – то есть что за вопрос такой?
– Я замглавы городской администрации. Ласкина, – сказала блондинка Анна Сергеевна. – А вы?
Катя официально представилась.
– Пресс-центр? Полиция? Пресса? По какому поводу к нам в город? Вы из-за этого… да?
– Мы договорились с Мухиной об интервью.
Катя вдруг поняла: поспешный ответ лишил ее возможности узнать, что имела в виду Ласкина.
Из-за этого… Из-за чего?
Она заметила, как спутница Ласкиной, брюнетка в брюках, на них смотрит. Оживленное, заискивающе приветливое выражение лица сменилось напряженно выжидательным. И что-то еще отразилось в чертах этой женщины – тревога, беспокойство?
Катя не уловила этих мимолетных перемен. Она ведь даже не знала их – этих двоих.
– Наверное, она… Мухина скоро будет, – сказала Ласкина.
И пошла к машине, пикнула сигнализацией, села за руль. Ее спутница поплелась по аллее пешком к городской площади.
Катя снова осталась одна.
Она ждала подполковника Мухину полтора часа. Хотела сходить за кофе, как планировала, а потом передумала – уйдешь, а начальница местной полиции вернется и снова куда-нибудь умчится.
Алла Мухина приехала на полицейской машине с мигалкой вместе с двумя сотрудниками ОВД. Вид у всех троих усталый. Мухина была в форме – лишь поэтому Катя ее и узнала: женщина-подполковник с замашками шефа полиции.
Алле Мухиной твердо можно было дать ее пятьдесят три. Волосы она тоже красила в блондинистый цвет, как и замглавы местной администрации, но за лицом и собой следила из рук вон плохо. У губ залегли две резкие складки-морщины. Такая же резкая складка на лбу над переносицей. Никакой косметики, даже тонального крема. Подполковник источала запах ванильного мыла и форменного сукна. Она казалась худой, как щепка, и невысокой. Форменные брюки пузырились у нее на коленях, шнурованные ботинки были замазаны глиной.