— Случайно, — принимая у него грамоту и коробочку, ответила я. — Ну, только и способны грамотами награждать, ха, и мужскими часами! — Мы все засмеялись.
— А ты что, уже женские желаешь? — спросил Мурзин.
— Ну, я же женщина, и вообще не понимаю, как я раньше носила такие грубые вещи?
— Во!!! Видишь, Евгений Юрьевич, как быстро перекрасился, — с улыбкой спросил Терехов.
— Извините, какой второй вариант? — спросила я, не желая развивать эту тему. — А вообще, все, что я ответила и наговорила — это была защитная реакция.
— Второй — прыжок с парашютом с высоты десять тысяч метров. Есть третий — автомобилем. Но тогда вам нужно будет ехать в парандже.
— Ну, вообще-то там еще и хиджабы разрешены.
— Вам нужно будет пересечь несколько провинций, не везде разрешены хиджабы. Выбирайте.
— Прыжок с десяти тысяч опасен тем, что группу разнесет. Поэтому, лучше в парандже. Ну, а что?
В этот момент заговорил селектор:
— Прибыл Андрей.
— Пусть войдет. Девушка там ждет?
— Так точно.
— Пусть ждет.
В кабинет вошел Соколов. Доложился. Увидев его, я поразилась, как он похудел. Пока он докладывал о готовности группы, о снаряжении, я еще раз внимательно изучала карту, где когда-то знал… все тропы. И сейчас, разглядывая ее, я начинал вспоминать. Именно вспоминать. Я даже забыл, что со мной произошло. Я был в восьмидесятых. Со своими пацанами, с которыми прошел огонь и воду. С которыми делил последнюю банку тушенки, последний цинк, магазин патронов, последние сто грамм. Я читал слово Кандагар, и даже не знаю, что у меня происходило в душе. Это слово, название чужого далекого города, такого чужого, и в тоже время родного. Там у меня было крещение, там я в первый раз понюхал порох, там я в первый раз потерял друзей. Почему так? Почему я не погиб? Сколько после тех страшных боев было еще боев!
Глядя на карту этой далекой и чужой страны, с другими понятиями, с другой культурой, вспоминая все… Как старались выжить в этом огне, хотя ради друга не жалели себя, и все равно выживали. Зачем я выжил? Там, потом в огне Чечни, зачем? Что бы вот так потом унизиться? Стать просто бабой. Да что там бабой, шлюхой. Узнать, как в тебя входит чужой член? Да что там член? Узнать вкус спермы… Ужас… А еще ужасней то, что я и сам не против… Мне это даже нравится… Ребята, почему я с вами не остался? Почему я дрался за свою жизнь? Почему???? Зачем это было нужно? И самое страшное, что я привыкаю!
— Самбурова, вы что там, уснули? — услышала я голос Терехова.
— Никак нет, това…
— Вот папки, ознакомьтесь.
Я прошла за стол и начала бегло просматривать досье. Открыв очередное, я увидела женское личико на фото.