* * *
Мандалор пылал.
Не весь, конечно же, но вполне достаточно, чтобы воздух вокруг наполнился дымом. Асока Тано вдохнула его. Она знала, что нужно делать, но сомневалась, поможет ли это. Хуже того, она не была уверена, надолго ли это подействует, но вариантов не оставалось, да и другого шанса ей не представится. Она была здесь с армией и заданием, и могла быть здесь еще будучи падаваном Энакина Скайуокера. Вероятно, все прошло бы лучше, если бы ее учитель оказался тут вместе с ней.
— Будь осторожна, Асока, — напутствовал он, перед тем как отдать ей световые мечи и умчаться спасать канцлера. — Мол коварен. И сострадание ему совершенно чуждо.
— Я помню, — ответила она, пытаясь наскрести хоть толику дерзости, благодаря которой получила прозвище Шпилька при их первой встрече.
Не то чтобы ее усилия увенчались сокрушительным успехом, но он все же улыбнулся.
— Знаю. — Он повел плечами, разминаясь, уже весь в мыслях о предстоящем сражении. — Но и ты знаешь, как я беспокоюсь.
— Что может случиться?
Во второй раз заговорить так, словно она была прежней, оказалось легче, и Асока заметила, что тоже улыбается.
Теперь же, несмотря на успокаивающую тяжесть световых мечей в ладонях, Асока не задумываясь променяла бы их на присутствие Энакина.
Она видела Мола уже довольно близко. Дым окутывал его красно-черное лицо, но непохоже, чтобы его это беспокоило. Он успел сбросить плащ, его поза говорила о готовности к бою. В ожидании он прохаживался взад-вперед по еще не охваченной пламенем площади. Если бы Асока не знала точно, что ноги у него искусственные, она бы и не догадалась, что забрак не был рожден с этими конечностями. Протезы совершенно его не замедляли. Она решительно направилась к нему. В конце концов, ей было известно кое-что, чего он, вероятнее всего, не знал.
— Где же твои войска, госпожа Тано? — окликнул он ее, как только она оказалась в пределах слышимости.
— Заняты разгромом твоих, — ответила она, надеясь, что это действительно так.
Она не собиралась доставлять ему удовольствие, показывая, как сильно это обращение задело ее. Она больше никем не командовала, хотя батальон и относился к ней с неизменной учтивостью, благодаря ее репутации.
— Как мило со стороны твоих прежних наставников послать сюда тебя одну, избавив меня от тягот серьезного боя, — продолжил Мол. — Ты даже не настоящий джедай.
Каждое его слово сочилось злостью, он оскалился. Это была та самая ярость, от которой мастер Йода предостерегал младших учеников, — та, что пожирает личность целиком, искажая ее до неузнаваемости. Асока содрогалась при мысли о том, что довелось пережить Молу, чтобы он стал таким. И все же ей хватит ума обратить это себе на пользу: нужно, чтобы ситх достаточно разозлился и поверил, будто одерживает верх.