- Гера, мне тоже надо!
- Сей-час! – крикнул Герман.
Сквозь шум воды он различил только ее удаляющиеся шаги. Даша протопала на кухню – в противовес кофе варить какао. И соблазнять его запахом.
Герман очень скоро пришел на этот самый запах. Подошел к Даше и чмокнул ее в шею.
- Что случилось? – спросил он.
- Кое-что, - сообщила она, повернув к нему голову, и в губы прошептала: - Я опять проспала, потому есть будешь бутерброды.
- А ты что будешь есть?
- Ответ «тебя» не считается?
- На завтрак – нет!
- Мммм… У меня есть банан, какао и печенье. Печеньем могу поделиться.
- Сейчас у тебя будет еще и бутерброд, - Герман сунулся в холодильник.
- Хочешь, чтобы мне стыдно стало? Не получится. Ты уйдешь, а я лягу спать дальше.
- Приятных снов, - улыбнулся Герман, поставил на стол тарелку с несколькими бутербродами, сделанными на скорую руку, и сам принялся жевать свой, запивая его кофе. – Я вечером буду поздно.
Даша подняла голову от своей чашки, которую до этого увлеченно рассматривала, гоняя пенку с одной стороны в другую. В глазах ее замер вопрос, который был немедленно озвучен – с некоторых пор она предпочитала не держать все в себе:
- И в какую это сторону тебя занесет?
- В сторону Валеры.
- Это который гинеколог?
- Он самый.
Даша на мгновение задумалась и снова заглянула в чашку. Потом подозрительно произнесла:
- И по какому поводу сборище?
- Да, как обычно, просто так.
- Как обычно, - проворчала Даша. – Твой Валера так и не женился? Холостяцкая вечеринка, да?
- Дашка, уймись, - рассмеялся Гера.
Даша смешалась, покраснела и показала ему язык. А потом деловито предупредила:
- И не вздумай считать, что я ревную, ясно?
- Ну я так и понял: не ревнуешь.
- Не ревную! – кивнула она. – Ты к нему вечером или как? Когда ждать-то?
- Лучше не жди, спать ложись, - ответил Герман и направился к выходу.
- Кошмар! – возмутилась Дашка и вымогательски добавила: - Не лягу, пока не придешь.
- Дашка! – докторским тоном рыкнул Герман и ушел собираться.
А Даша стала как шелковая. Мама ей популярно объясняла, что ревность и навязчивость не красят женщину. Хотя это и не значило, что она не воплотит свои угрозы в жизнь. Но об этом Герман узнает только вечером. Или ночью – как повезет.
Через десять минут она увлеченно целовалась с ним в коридоре, прекрасно понимая, что перегибает.
Несмотря на утренний час, весь город буквально плавился от солнца: асфальт и дома расплывались в раскаленном воздухе. Кондиционер был единственным спасением, а пять минут между машиной и клиникой показались пыткой.