Задыхаясь от рыданий, подступивших к горлу, она не могла и не хотела отвечать.
— Мари, — снова позвал он. — Прошу тебя. Нам нужно поговорить. Я все объясню.
Он замолчал. Как можно объяснить то, чему нет объяснения? Но он любит ее, а она любит его. Разве этого мало, чтобы понять?
— Мари, — Мишель оперся на дверь, слушая, что происходит в спальне. — Все не так, как ты увидела. Маркиза, она… Я не понимаю, откуда она взялась. Я бы никогда пальцем к ней не притронулся в здравом уме, слышишь? Мари… открой…
— Это обо мне слуги говорят, что я сумасшедшая! — выкрикнула Мари и тут же закрыла ладонью свой рот.
— Неправда! Ты добрая, милая, нежная. Мари, я люблю тебя.
— Убирайся!
— Я выломаю это чертову дверь, если ты сейчас же не отопрешь! — Мишель с размаху ударил кулаком по доскам.
От стука она вздрогнула и обхватила себя руками. Это было невыносимо. Невыносимо слышать его голос. Невыносимо знать, что он там, совсем рядом. Невыносимо знать, что он ей лжет. Сбежать бы от всего этого… Сбежать бы, да некуда. Некуда… Но ведь она и пришла сюда почти из ниоткуда. Мари подняла голову и снова посмотрела на дверь.
— Дядя Маг! — тихонько позвала она, думая, что, и вправду, совсем рехнулась.
За дверью, рядом Мишель опустился на пол, заставив себя успокоиться.
— Мари, прости меня. Мне никто не нужен, кроме тебя. Я люблю тебя. И нашего сына. Ты должна мне верить, — говорил он и снова прислушивался. — Ты слышишь меня? Мари, только не молчи.
Она всхлипнула и блуждающим взглядом окинула красный балдахин кровати, потом перевела его на окно. День был такой же солнечный, как и тот, когда она очутилась в этом замке.
— Дядя Маг! — крикнула она.
Дядя Маг? Ему послышалось… Дядя Маг?!
Его Величество вскочил на ноги и стал стучать со всей силой, на которую был способен.
— Мари, отвори! Зачем тебе Маглор Форжерон! Перестань, успокойся! Мари!
А проклятая дверь даже не шелохнулась от ударов королевских кулаков. И только эхо разносило грохот по коридору.
— Великий магистр Маглор Форжерон! — закричала Мари, стараясь перекричать грохот. — Я же знаю, что ты меня слышишь!
— Слышу, — донеслось до нее откуда-то из угла.
Королева оглянулась. Великий магистр преспокойно сидел в кресле, в котором, бывало, любил сиживать Мишель. Прежде, когда он еще любил ее, она устраивалась у него на коленях. Они целовались до тех пор, пока не начинали пьянеть от поцелуев. А потом он относил ее в постель. Воспоминание дернулось в ней испуганной птицей и полетело прочь, как если бы она потрясла ветку, на которой сидела эта птица.
— Я хочу домой, — всхлипнула Мари. — Отправь меня домой!