— Смотря какой!
— Я знаю, какой, — уверенно заявил король. — Крепкий сон!
— Да, да. Такой, как после секса!
— Похоже… Спокойной ночи, Мари, — Мишель прижал ее к себе чуть крепче и закрыл глаза, заставляя себя дышать ровно.
Она же наоборот — засопела и завозилась возле него, потянувшись к вороту его камизы и изучая губами колючий подбородок и шею. Быстро пробежала ладонями по его груди и животу, чувствуя сквозь ткань, как напряглись его мышцы, и довольно усмехнулась себе под нос, закинув ногу ему на бедро.
Но добилась лишь того, что он отодвинулся от нее. Поправил покрывало и, зевнув, сказал:
— Мне вставать до рассвета.
— Но почему? — теперь ее голос прозвучал так обиженно, что трудно было понять — спрашивает она, отчего вставать ему до рассвета, или о том, отчего раз за разом вот уже несколько месяцев с тех пор, как стало известно, что Трезмон вскоре получит наследника, король сторонился близости между ними, ставшей для них словно бы запретной, не касаясь супруги и пальцем.
— Потому что я должен навестить старого графа Аделарда и хочу вернуться к вечеру.
Сегодня его отказ носил имя Аделарда. Завтра он непременно придумает что-нибудь еще. Если, конечно, ей вновь вздумается его соблазнить. Мари облизнула пересохшие губы и мрачно проговорила:
— Когда ты меня разлюбишь, не забудь сообщить об этом.
— Этого никогда не свершится! — возмутился Его Величество.
— Да? — с сомнением отозвалась королева и тут же отвернула от него свое лицо, горевшее до этого страстью, а теперь лишь выражавшее разочарование, угадывавшееся во тьме. Или это ему только показалось? После она отползла на свою половину королевского ложа и проговорила: — Доброй вам ночи, сир!
22 декабря 2015 года, массив Корбьер, Пиренеи
— Ну а этот замок? А? Похож хоть немножко? — спросила Лиз, поморщившись от очередного порыва ветра, ударившего в лицо, и приподняла воротник.
Они пробирались по каменистой дороге к замку Керибюс. Машину пришлось оставить у подножия, еще передавят эти чертовы виноградники… если те, конечно, здесь отыщутся. Хорошо хоть любимые кроссовки ее никогда не подводили.
— Я же его только внутри видела, на улицу ты меня, уж прости, не водил, — проворчала Лиз и обернулась к Паулюсу.
Издалека замок выглядел совсем как Трезмонский. Паулюсу даже на миг показалось, что это именно он и есть. Но чем ближе они подъезжали, тем сильнее его терзали сомнения. Донжон, сохранившийся лучше всего, был очень похож в основании. Чего нельзя было сказать о верхних этажах. И все же этот замок подходил более других. А за девять с половиной веков измениться могли не только верхние этажи донжона. Собственно, и сам замок не сильно уцелел.