— Я так понимаю, ты на стороне маркиза? Не мудрено! Вы прекрасно провели праздничный ужин. Еще бы! Он — тонкий ценитель изящного, в отличие от меня, — не сдержавшись, выпалил Мишель.
— Что? — выдохнула Мари. — Ну, знаешь ли! Это… Это уже ни в какие рамки…
Он промолчал, понимая, что зашел далеко. Его обвинения были, по здравом размышлении, так же нелепы, как и обвинения Мари в отношении маркизы. В его глазах. Но она-то видела другое.
— Дьявол! — король вскочил и начал ходить по квартире.
Мари бросила ложку на стол и устало посмотрела на него. Эти два дня превратились в тотальный, плохоуправляемый дурдом. Дышалось тяжело. То ли от разбитого сердца, то ли малыш диафрагму придавил.
«А ведь мне рожать в январе…» — как-то уныло и отстраненно подумала она.
— Объясни, чего ты добиваешься? — попросила она и потерла виски.
Мишель резко остановился и посмотрел на нее.
— Я хочу, чтобы ты меня простила. Я хочу, чтобы ты вернулась со мной домой. Потому что я люблю тебя и нашего малыша, — проговорил он медленно, словно клятву в церкви.
— Конечно! Из любви ко мне ты целовал эту рыжую стерву! Из любви ко мне позволил распространиться слухам о вашем романе! Из любви ко мне допустил, что теперь каждый вправе тыкать мне в спину и жалеть несчастную психически нездоровую королеву, чью спальню ты оставил ради маркизы! Все это из любви ко мне и к нашему ребенку!
Он близко подошел к ней и заглянул прямо в глаза. Они всегда поражали его своей синевой. Но сейчас они поразили его болью, которая ясно читалась в них.
— Мари! А ты чего хочешь? Чтобы мы больше не приглашали Конфьянов? Хорошо. Чтобы я запретил людям говорить? Ладно, я объявлю запрет. Что еще?
Его! Она хотела его и только его! Все остальное давно уже не имело никакого значения по сравнению с тем, что он добровольно от нее отказался. Но все же Мари упрямо мотнула головой, не представляя, как высказать все, что болело в ней столько мучительных дней.
— У меня лишь одно желание, — отчеканила она. — Отправить тебя в Трезмон! Как можно скорее!
Сумасшедшая мысль мелькнула в его голове.
— Тогда помоги мне, — спокойно сказал он Мари. — Мне нужно попасть в Монсальваж.
— Куда?
— В Мон-саль-важ, — повторил Мишель.
— Господи, где это? — устало спросила Мари. — Какое отношение имеет эта поездка к Трезмону?
— Чем скорее я найду Монсальваж, тем скорее окажусь снова в Трезмоне.
— Угу, я так и подумала, — Мари медленно отхлебнула из чашки кофе. И при этом начала испытывать смутное беспокойство. Все и всегда у Мишеля было сопряжено с какими-то сложностями. В прошлый раз он согласился умереть из-за своей влюбленности и волшебного ожерелья. — И какой очередной средневековый артефакт ты должен там раздобыть для мэтра Петрунеля?