— Грааль? Нет. А что это такое?
— Чаша с кровью Спасителя, — Мари махнула рукой. — Санграль.
— Ну, хорошо, — кивнул Мишель. — Легенда, сказка. Сказка о чаше и горе… Чепуха, конечно. Но гора такая где-то есть?
— Есть. Но если ты не скажешь, на кой черт она тебе нужна, я тоже ничего не скажу! — буркнула Мари и сердито поджала губы.
Его Величество удивленно посмотрел на супругу.
— Что значит, на кой черт? Чтобы вернуться домой. Это мы уже с тобой обсудили. Ты мне поможешь, а я больше не стану тебе докучать.
Мари скрестила руки на груди. Те благополучно улеглись на внушительный живот.
— И? Это не объясняет, на кой черт тебе Монсальваж. Там что, дверь в тронный зал Трезмонского замка?
— Может быть… Мари, какая тебе разница, что там. Мне туда надо. Все!
Ему надо? Ему надо! Мари вскочила на ноги, чувствуя, что еще немного, и она расплачется. Опять. Впервые за этот год у него появился секрет от нее. Роман с маркизой не в счет. Или в счет?
— Разумеется, ты имеешь полное право распоряжаться собственной жизнью, — звенящим голосом заявила Мари. — Но если ты считаешь меня совсем дурой… то я даже не берусь анализировать прошедший год! Тебе нужно от меня название? Хорошо. Монсегюр. Если тебе это о чем-то скажет.
— Ни о чем не скажет, — резко ответил Мишель. — Мне нужно не название. Мне нужно туда попасть. Это далеко?
И в этот момент королева Мари охнула и осела на диванчик. Его Высочество весьма ощутимо пнулось ножкой, при этом не озаботившись тем, что королеве это может быть несколько неприятно.
Мишель кинулся к ней.
— Мари! Что?
— Он почти так же сердит, как и я. Не обращай внимания. Ответь мне только… Просто ответь… В этом опять замешан твой волшебный кузен?
— Да, мой волшебный кузен замешан, — устало сказал Мишель, усаживаясь рядом с Мари. — Теперь ты, наконец, расскажешь мне, как я смогу добраться в этот чертов Монсегюр?
— Я поеду с тобой!
— Я поеду один! — твердо заявил Его Величество. — Ты останешься в Париже.
23 декабря 1186 года, Трезмонский замок
Она лежала на морском песке, и теплые волны нежно касались ног. Закатное солнце освещало кожу, превращая ее в золото. И эти лучи тоже были нежными и удивительно теплыми. Приоткрыв один глаз, она наблюдала за пловцом в воде. Он то нырял, то выныривал. То ложился на спину, то раскидывал руки.
«Суйэйдзюцу, — подумала Лиз, восхищенно глядя на него, — только лука со стрелами не хватает».
И вот он стал на ноги и приблизился к ней, отбрасывая со лба мокрые волосы. Теперь она думала совсем не о луке. Думала о каплях воды на теле… своего собственного античного бога.