Маркиз не менее пристально глядел в ее глаза. И вновь, уже так привычно, ощутил теплой волной накатившую нежность. Господи! Как же он любил эту женщину! Как сходил с ума от одного ее взгляда! Как задыхался в ее отсутствие! Кажется, не было в мире того, чего бы он не сделал ради одной ее улыбки! Подданные добродушно посмеивались: маркиз влюблен, как юноша. А уж после того, как она подарила ему сына, он сделал немыслимое открытие: любовь этой женщины — непостижимое чудо, величайшее из всех чудес на земле. Это чудо принадлежит ему. И более всего на свете он боялся потерять ее любовь.
Он взял в руки ее ладони и прикоснулся к ним с почтительным поцелуем. Все-таки черти утащат его в ад. За любовь к громким клятвам.
— На приглашение отвечено согласием. Сундуки собраны. Маленький Серж с кормилицей дожидаются внизу. А вам в мужья достался олух. Едемте, моя прекрасная Катрин.
Маркиза чуть сжала его пальцы.
— Разобрать сундуки не составит большого труда. Маленький Серж вряд ли станет возражать против возвращения в свою колыбель, — она улыбнулась. — Но я поеду с вами, куда пожелаете, любовь моя.
Он улыбнулся в ответ и перевел взгляд на шкатулку с драгоценностями.
— Слыхал, в Фенелле есть искуснейший ювелир. Полагаю, по пути в его лавку, мы заглянем к де Наве. Заодно и мост обсудим, и дорогу. Вы же понимаете, мадам, как ужасны у них дороги после прошлой зимы — так развезло, что я и не припомню прежде. Да и наши подданные жалуются! Но оттуда — непременно к ювелиру. Я хочу подарить вам рубин. К вашим волосам. И в знак моей любви.
Катрин рассмеялась.
— Наш ювелир уже жалуется, что вы скупаете у него весь товар, даже не торгуясь. Теперь же вы собираетесь разбаловать и соседского. В то время как самый дорогой ваш подарок сейчас внизу спит на руках у кормилицы, — маркиза легко коснулась губами щеки мужа.
Затем набросила на голову покрывало, закрепила обруч и взяла со стула плащ. Маркиз же схватил ее за руку и притянул к себе. Легким движением отнял плащ и накинул ей на плечи. А после подхватил Катрин на руки и закружил по комнате. Никогда он не был счастливее, чем в этот год.
Остановившись посреди комнаты и глядя, как его стараниями очаровательно с ее головы сполз обруч вместе с покрывалом, вновь выпуская наружу солнечный свет, затерявшийся в волосах, он улыбнулся и прошептал:
— Я и впредь готов осыпать вас самыми дорогими подарками, маркиза.
И ей оставалось лишь прижаться к нему покрепче. И как же не хотелось никуда ехать! С куда бо́льшим удовольствием она бы осталась дома, в Конфьяне. С мужем и сыном, кормилицей и кухаркой. Уж лучше выслушивать жалобы ювелира, чем ехать в Фенеллу. Катрин вздохнула, поправила покрывало и, не удержавшись, оплела руками шею Сержа.