— И со строительством подвинуть может.
— Ну, построила супермаркет сама, и что? — пожал плечами Родион.
— Так не просто построила, там новые технологии. И стандарты качества… Прокопову понравилось.
— А куда Егор Степанович от нас денется?
— Куда денется?.. Может, и денется… Разгулялся ты, Родик. Как последний кобель. Альбина все глаза выплакала.
— Ну, это исправимо, — нахмурился Родион.
Собираясь жениться на Альбине, он всерьез думал, что ему нужна только Вика. И жизнь он свою распланировал — жить с одной, а встречаться с другой. Но Вика вильнула хвостом, а он решил, что обойдется и без нее. И понесло его — не остановится. Но красивые женщины — это как наркотик. Сначала для прихода нужно совсем чуть-чуть, а потом все больше и больше. Вот потому и разгулялся Родион, то с одной, то с другой. А бесследно для семьи это пройти не могло. Сначала блондинка Юля заявила на него права, затем брюнетка Валя, а это скандал за скандалом… В конце концов он перестал ощущать приход. И только Вика, казалось могла подарить ему яркое, взрывное ощущение. К ней он и отправился. Но…
Вика в своем репертуаре, только теперь это не игра, а норма жизни. Родион к ней и так, и этак, но все мимо. Он-то, конечно, возьмет ее в осаду, но не факт, что эта не столь уж прочная на первый взгляд крепость ляжет к его ногам.
— Завязывай кобелировать.
— Я же сказал, без проблем… Только Вика, и все.
— Вика? — отец глянул на него, как на старика, на которого вдруг накатила маразматическая ностальгия.
— Она скандалы устраивать не станет. С ней будет тихо, как с мышкой.
— Уверен?
— Только эта мышка в лапы не дается. Послала меня к черту.
— Это хорошо.
— Что хорошего?
— Займись Альбиной. Окружи ее вниманием и заботой… Новый дом, — отец обвел рукой пространство вокруг себя. — Новая жизнь. Начни с Альбиной заново.
— Постараюсь, — вздохнул Родион.
После родов Альбина превратилась из стремительной бригантины в тяжелый дымящий баркас. А корма как у «Титаника». Только ко дну никак не пойдет. Потому что айсберг топить ее не собирается. Айсберг — это ее отец. Он у губернатора на особом счету, скорее Луна темной стороной к Земле повернется, чем его айсберг растает.
— Марусова очень опасна… Это ведь она магазины наши сожгла, — сказал отец.
Родион пожал плечами. Да, были разговоры, что это работа Марусовой, но как-то не верилось в это. Но сейчас ясно, что эта баба прет как танк.
— Любовник у нее — фрукт еще тот.
— Любовник?
— Соркин Валерий Александрович. Дважды судим. Начинал как брачный аферист, а в девяносто третьем был осужден за грабеж. Водит дружбу с Маркизом.