А в «Шишиге» несколько полных канистр с бензином. Да и в баке там кое-что есть. Надо забрать с собой все топливо, которое есть. Да и съестной запас лишним в дальнем пути не будет. А еще где-то в «газике» должна быть аптечка, а там не только бинты, но и лекарства, шприцы. Неплохо было бы проколоть себя антибиотиками.
Юра слишком резво вышел из машины. Ощущение было такое, как будто он провалился в жидкое болото. Но нет, он лежал на сухой земле. Просто ноги отказывались держать такое же ослабшее тело. И где-то бродят волки. А оружие осталось в машине. Юра встревоженно огляделся — нет, спокойно все.
Он кое-как поднялся, опираясь на относительно здоровую ногу, открыл дверь, снял с заднего сиденья автомат. Патронов там с гулькин пук, но в кузове грузовика есть несколько снаряженных магазинов. К одному-единственному в бригаде автомату. Который доверили Юре как бывшему спецназовцу. Но есть ружья и пистолет, из которого Морячок уложил Сторожка. Много чего можно найти, если забраться в кузов. Но как это сделать в состоянии полного нестояния?
Юра добрался до грузовика, с трудом откинул задний борт. Сел на землю, чтобы набраться сил, но его потянуло в сон, из которого он мог уже не выйти. Сознание само по себе выхватило из памяти сюжет с бароном Мюнхгаузеном, в котором он вытаскивал себя из болота за волосы. Что-то подобное смог сотворить с собой и Юра. С неимоверным трудом он забрался в кузов грузовика. И понял, что обратно он уже не спустится. Или он вернет себя из небытия здесь и сейчас, или умрет на радость злым духам.
Юра нашел рюкзак Лимона, вынул оттуда небольшой матерчатый мешок с бинтами и лекарствами.
Джинсы он снял через дикую боль. Штанины прилипли к ранам, и ткань пришлось отрывать с мясом. У него появилась возможность обработать раны, но боль отключила сознание.
В себя он пришел в сумерках. То ли вечер успел наступить, то ли ненастье надвинулось. Брезент над кузовом шумно трепетал под натиском ветра. Да и в кунг задувало. Похоже, надвигался или уже даже начался ураган. А ветер холодный.
Он кое-как снял повязку со ступни, содрал окровавленный носок. Обработал рану, наложил новую повязку. К этому времени сумерки за бортом сгустились, ветер усилился. И хлынул дождь, капли били по брезенту с такой силой, как будто кто-то палками по кузову барабанил.
Юра обработал рваные раны. Надо было бы сшить края, но кровь остановилась и без этого. И заживет все как на собаке. Если антибиотики успеют помочь.
Юра сделал себе укол, перебинтовал раны. В рюкзаке у него лежали относительно чистые треники, но дотянуться до них он не смог. Лег, вытянул руку и отключился под перестук ливня.