Герета прочел текст, который не доставил ему большой радости:
«Нижние Перетоки Дрогобычской приходство церкви Иоанна Крестителя Роману Герете.
Прошу срочно прибыть день моего рождения Дмитро».
Телеграмма была кодированной и обозначала опасность. Герета, заметив зажатую в кулаке Хомы вторую телеграмму, спросил:
— А та кому?
— До вашей нареченной!
— Давай передам,— заподозрив неладное, потребовал Герета.
— Да оно не полагается,— замялся Хома.— Пани Иванна сами расписаться должны. По советской инструкции мы должны вручать депеши лично, под расписку получателю.
— Глупости! — прикрикнул богослов.— Ты от сват-ков-мужичков такие формальности требуй, а я твой будущий пастырь и обманывать тебя не собираюсь. Давай! — И он почти силой вырвал у озадаченного почтальона смятую телеграмму.
Когда Хома ушел, Герета осторожно вскрыл ее и, читая, почувствовал, что у него начинает кружиться голова.
«Тулиголовы Дрогобычской улица под дубом Иванне Теодозиевне Ставничей.
Отказ приеме университет вызван досадным недоразумением тчк просим явиться Львов получения общежития оформления студенческого удостоверения тчк ректор университета имени Ивана Франко Казакевич».
Герета оглянулся. Богдан из захристия ушел. Лишь слышно было, как шаркает метла в опустевшей церкви. Как всегда после службы, дьячок подметал деревянный пол.
— Вот тебе и свадьба! А все так хорошо складывалось! — зло прошептал Роман. Он задумался, дробно постукивая пальцами по ясеневому комодику. Потом достал из-под реверенды залоснившийся от времени бумажник, перетянутый резинкой, аккуратно спрятал в него телеграмму, адресованную Иванне. Свою же поднес к пылающей свече и поджег. Он напряженно следил, как горит телеграмма, как свертывается, чернея, в его тонких пальцах, превращаясь в быстро седеющий пепел. Опытным, сноровистым движением он растер пепел в порошок на том самом подносе, где подсчитывал выручку дьячок, и кликнул:
— Богдане!
— Недобрые вести, пане богослов? — спросил участливо дьячок.
— К вечерне не буду, Богдане,— сказал Герета, думая о другом.— Предупреди отца Теодозия. И, быть может, завтра к тихой заутрене тоже не поспею. Срочные дела.
Капитан Журженко, шагая утром следующего дня по знакомой улице Дзержинского, не знал, конечно, что накануне в бюро пропусков областного управления Наркомата государственной безопасности УССР вошел никому не известный человек. Стараясь не обращать на себя внимания вахтеров, он опустил в большой дубовый ящик для заявлений конверт.
Письмо сразу же дошло до начальника управления, старшего майора государственной безопасности Самсоненко. Тот, в свою очередь, передал его начальнику одного из отделов Садаклию.