– А ведь снаружи раковин нет?
– Всякое бывает, но снаружи они не критичны… Гм, вывернуть пушку наизнанку?
– Снаружи подогревать, изнутри охлаждать… Можно нарисовать?
Иван Михайлович пододвинул бумагу и достал свинцовый карандаш.
Я набросал схему Родмана. Иванов с любопытством на всё это смотрел, даже его иронический прищур куда-то пропал.
– Вот сюда подводим воду, здесь она сливается,.. а здесь подогреваем. Вы пушки льёте из бронзы?
– Не только. Для флота лили из чугуна.
– Может попробовать сначала на чугуне? Он вроде бы подешевле.
Иванов долго рассматривал мой набросок, зачем-то два раза переворачивал его вверх ногами.
– А у Вас ещё никаких идей не припасено? – Опять этот прищур…
Может рассказать ему о стали? Хантсман – то её уже лет как пятьдесят придумал.
А термин этот существует? Сталь-то слово немецкое, небось от Крупа пошло?
Так Хантсман тоже был обангличившемся немцем, по английски он вроде Гентсман.
Но моё молчание Иван Михайлович понял по своему.
– Не обижайтесь, Александр Фёдорович. Ей, ей, не хотел Вас обидеть. Просто это очень неожиданно и удивительно. Мы здесь головы ломаем, как нам и задание выполнить и качества нужного добиться, а тут приходит человек, можно сказать со стороны и предлагает сразу оба решения. Ну не удивительно ли?
– Если уж говорить откровенно, Иван Михайлович, то заслуги моей здесь никакой нет. Наверное, просто стечение обстоятельств. Я сейчас еду из Петербурга. А в столице мне попался журнал «Le spectateur français», там я и прочитал про способ, когда формы модели разделяются на части… Дорога всегда, знаете ли, располагает к размышлениям, вот я и решил попробовать предложить Вам этот способ. Признаюсь честно, боялся, что Вы меня высмеете, ведь я дилетант в литейном деле… А это, – Я показал на схему Родмана. – Так само собой как-то вышло. Ведь это же очевидно… Да ещё неизвестно, получится ли.
– Очевидно! Нет, он ещё и скромничает! Да Вы, голубчик, понимаете ли, что вот здесь нарисовали? Это может сделать переворот в литейном деле! На это… – Он показал на эскизы на столе. – На это привилегию надо брать. Непременно привилегию. – И помолчав, добавил, уже спокойнее. – Если получится, а я думаю, получится, помогу Вам с её оформлением.
– Ну, если долго мучиться, что-нибудь получится…
Вот ты зачем это сказал?
Иванов как-то странно на меня посмотрел, а потом, вдруг, разразился громким хохотом.
…
– Только, Иван Михайлович, я Вас очень прошу, если вдруг всё вот это действительно реализуется, не упоминайте моё имя.
Обедать меня Иван Михайлович пригласил к себе домой. Дом его, сравнительно небольшое деревянное строение, находится недалеко от его управления, на Московской улице. Впрочем, здесь всё недалеко.