Да что ты, блин, всё усложняешь? Пусть даже твоей персоне и уделят внимание, но ответ же лежит на поверхности – Зинаида Ржевская изменила мужу с никому тогда неизвестным офицером (или Потёмки тогда уже кем-то был?). И всё! А вот то, что у ныне покойного светлейшего князя Таврического есть сын, может стать очень неплохим бонусом. Да уже, наверное, и стало. А то с чего б Императрица стала выслушивать какие-то измышления салаги поручика?
Ну… из любопытства, к примеру.
Ага… нет, любопытство тут есть, но… А чего ты там понаплёл?.. у-у-у… С чего ты так разошёлся? От радости, что тебя слушают?
А чего я такого сказал?
Подумай, все твои измышления для этого времени даже в самом изложении выбиваются из нормы. Хорошо, тебя ещё к докторам не отправили. Видно решили, что ты после контузии немного не того, но не буйный.
Ага, а чего ж учителем к наследникам определила?
Да кто же их баб разберёт?
Вот, вчера письмо получил от Крылова. У Ивана Андреевича всё ещё идёт счастливый новобрачный период. Через строчку всё Аннушка, да Аннушка – Аннушка то, да Аннушка сё, да Аннушка его самая, самая… А не конец ли пришёл великому баснописцу? Сколько помню – все великие поэты однолюбами вроде небыли. Ну, наверное, с одной Музой великое не напишешь. Может и у этого пройдёт?
Не нахвалится Шурочкой. Она, после смерти её бабки, живёт у них в имении на правах воспитанницы, как моя сводная сестра. Так мы с Иваном договорились. Ей сейчас четырнадцать. Года два есть подумать, как потом будущее девочки устроить. А вот перед остальными пацанами мне стыдно – начал их учить и бросил. Они там конечно при деле – Жан, который Габриэль, их учит чему-то, они у него типа подмастерья, но… они же так в меня верили… Уезжал-то я в Петербург только на рекогносцировку – посмотреть, оценить обстановку, понять расклад сил… Когда я к ним попаду?
Да и Габриэль… Ведь, получается, что я и его обманул…
Ладно, не ной. Жизнь не завтра заканчивается, а всё что не делается… делается в Китае.
Всё, приехали. Вылезай… Ох уж этот новый мундир! Десять рублей портному отдал, а неудобно-то всё как. Тот мой егерский мундир был удобнее.
Не ворчи, такой же он был, просто ношенный. И к этому привыкнешь.
Офицеры приняли меня хорошо. Видимо кто-то, Корсаков ли, или ещё кто работу с личным составом провели. Ну, то есть, объяснили, что вливается в коллектив человек порох нюхавший, орден получивший за реальную храбрость и, хоть служба его в полку будет чисто символической, но с офицерами полка хочет поддерживать товарищеские отношения, как и полагается офицеру и дворянину.