Он хмурился; она заметила. Да, ни в одной смерти нет ничего хорошего, но Коррадо поддался не скорби, а неприятному удивлению. Похоже, то, что сначала казалось очевидным, на проверку было не таким уж простым.
Кто-то другой уже поторопил бы его, начал задавать вопросы, но Сарджана просто ждала. Главе клане не престало мельтешить, и она умела, когда нужно, быть одной из тех мраморных статуй, которые создавала, молчаливой и освободившейся от хода времени.
Как она и ожидала, Коррадо заговорил с ней сам.
– С женщиной все более-менее однозначно. Она сама перерезала себе горло.
– Что? – поразилась Сарджана.
– Все указывает на это – угол надреза, приложенная сила, скорость. Она была левшой, и это тоже заметно по ране. Судя по тому, что я вижу, она сделала это резко и быстро, но иначе такое и не делается.
– Этого не может быть.
– Сарджана, я знаю человеческое тело. Между раной, нанесенной себе, и раной, нанесенной нападавшим, всегда огромная разница.
Она верила ему, но так легко согласиться не могла, слишком уж невероятным это было. Лидия Каранская, конечно, не достигла уровня Самсонова, и все равно она была известным и уважаемым дипломатом. Человеком с предельно устойчивой психикой – никому другому и не позволили бы вести переговоры в мире, застывшем на грани войны.
С чего ей вдруг убивать себя? Да еще вот так…
– Только не говори мне, что это она убила Ветрова и напала на Самсонова.
– Нет, с ними отдельная история. С Лидией все было быстро и просто: в ее комнате сохранился порядок, она не дралась и не сопротивлялась. Она просто перерезала себе горло, и произошло это до того, как умер Ветров.
Человеческий судмедэксперт не определил бы время смерти так точно, но с магом можно было не спорить.
– Я не видела лезвия в ее комнате, – заметила Сарджана.
– Это сделано не лезвием. Она использовала осколок зеркала – видишь порез на руке?
Теперь все сошлось. Сарджана видела разбитое зеркало у кровати Лидии, однако она была уверена, что это единственный след гордого, но безуспешного сопротивления женщины. Оказалось – нет, перед ними было орудие убийства.
Она не могла сделать это сама, просто не могла. Получается, кто-то вошел в ее комнату посреди ночи и заставил покончить с собой? Вот так безжалостно, а главное, быстро? Это не то же самое, что сломать обычного человека. Лидия была мудрым человеком, опытным, преданным своему виду. А ее уничтожили, как наивную девчонку!
Для этого нужна власть, которой не могло быть у близнецов Легио.
– А что с Ветровым? – спросила Сарджана.
– Да, действительно, что с Ветровым? – донесся голос со стороны двери.