— Слушай, — снова заговорил он, несмотря на боль. Вздрогнув, Ронан вцепился в спинку кресла. — Шторм закончился, и хоть твою машину занесло снегом, на моем внедорожнике ты сможешь добраться до дома, — тогда с взглядом настолько холодным, что мог бы заморозить реку, Ронан продолжил: — Я знаю, что тебя заждалась вечеринка.
— Вечеринка… неважно… я хочу…
Но он прошел мимо меня, и я знала, что теперь по моей вине у него болит кое-что важнее ноги.
Я ранила его гордость.
Единственное, что я никогда не собиралась задевать.
И тогда мне захотелось найти способ излечить его. Даже если это было последним, чего Ронан от меня хотел.
Я знал, что деньги не решат всех проблем, особенно если дело касалось такой импульсивной женщины, как Белла.
Но, черт возьми, я не хотел ее обидеть.
И то, что она подумала обо мне худшее, убивало.
Я и не надеялся исправить ошибки, просто выписав чек. Возможно, Белла пыталась мне сказать, что город страдает не только от экономического упадка.
Вот только была одна загвоздка — мы с ней не слышали друг друга. Что один, что второй сначала действовали, потом думали.
И, твою мать, мне хотелось услышать Беллу.
Мне хотелось сделать с ней все.
Я подошел к телефону. Пускай препятствия казались ей сложными и непреодолимыми, но скоро она осознала бы свою неправоту.
Я пошел бы на все, лишь бы получить Беллу.
Больше всего мне хотелось, чтобы она гордилась мной.
Я решил открыть лыжный курорт, причем не от имени Лакланов. Я запланировал использовать свое наследство, чтобы построить место, способное поднять экономику города — не только отца Беллы, но и всех нас. В конце концов, мне все равно требовалось свое дело — во что я мог бы вкладывать силы и любовь.
И не было лучшего способа почтить память матери, чем остаться жить здесь, в горах.
В горах, которые моя Белла считала своим домом.
***
Несколько часов спустя, приняв душ и попытавшись сделать себе перевязку, я отправился на поиски Беллы.
Я знал, что она хотела уехать, поэтому, скорее всего, уже упаковала вещи и ждала меня у двери. Однако глянув вниз с верхней ступени лестницы, я обнаружил, что холл пустовал.
Пройдя дальше по коридору, я остановился возле спальни, но и там никого не было. Тем не менее, у изножья кровати стояла собранная сумка. Дурной знак, пускай я и был к нему готов.
В конце концов, я нашел Беллу.
Она сидела в библиотеке моей матери, укрывшись пушистым пледом и читая книгу. Замерев в дверном проеме, я несколько мгновений наблюдал за ней и понял, что она восхищена романом.
Очень восхищена.
Одной рукой она держала книгу, в то время как другая была под пледом и двигалась. Закрыв глаза, Белла уронила книгу на колени и запустила вторую руку под плед. Первая рука ускорилась, и я легко мог представить, как пульсирует клитор под давлением кружащего по нему пальца. Начав задыхаться, Белла раздвинула бедра шире, лаская себя и постанывая от собственных прикосновений.